Истоки. Авансы и долги

Теперь о собственности кооперативной. Признаться, не без душевного смятения решаюсь написать, что она в высшей степени перспективна во всех отраслях хозяйства. Вот недавно я поездил по Кубани, встречался с моими читателями. И в любой аудитории, хоть в колхозной, хоть в университетской — злые, как собака, вопросы: когда же наконец бандитов-кооператоров прихлопнут? Они извели все мясо на шашлыки, скупили всю ткань. Часами ходил по базарам, просто по людным местам — может, мне как-то особенно не везло, но ни одного шашлычника так и не приметил. Да и кто рискнет? Отвинтят голову и скажут: так и было. В судебном процессе над Бухариным зафиксирован любопытный эпизод: бывшего любимца партии обвинили в том, что он сыпал битое стекло в масло. Прокурор Вышинский поинтересовался: мол, это чтоб вкуснее было? Бухарин, как сказано в стенографическом отчете, смущенно молчит. Поистине чем чудовищнее ложь, тем скорее в нее поверят: откуда взяться маслу в магазинах, когда его нарочно перепортили? На то смахивает, что в общественном сознании обязанности врагов народа исполняют сегодня кооператоры: они-то и растащили товары, все слопали, а нам ничего не оставили.

Можно, конечно, доказать, что шашлычник, заработавший большие тысячи, тем самым благотворно повлиял на состояние рынка. Каков бы ни был его доход, не съест он за день пуд мяса и не напялит два пиджака разом. Лишние деньги он отложит в сбережения, то есть на какой-то срок выключит их из обращения. А вот люди, живущие от получки до получки, не издержи они денежек на шашлыки, обязательно предъявили бы те рубли государственной торговле и тем обострили товарный голод. Можно вспомнить, что за прошлый год новые кооператоры произвели на миллиард рублей потребительских товаров. Неужто это лишнее в нынешней ситуации? Можно привести другие доводы. Однако зачем? Хуже глухого не желающий слушать, сильнее разума зависть, или, как говорят китайцы, болезнь красных глаз: пусть мне плохо, но чтоб и соседу было не лучше. «Где справедливость, если кооператор получает больше министра?» — вопрошает человек, который десять минут назад поливал того министра и его аппарат предпоследними словами как тормоз перестройки, поносил министерские привилегии.

Мне кажется, высшие власти превосходно понимают, какое необыкновенное рвение к труду может разбудить и уже будит кооперативное движение. По их инициативе принят закон о кооперации, несомненно, лучший правовой документ во всем пакете новых хозяйственных правил. Но реформаторы вынуждены считаться с настроениями людей. Писаный закон вообще не может сильно опережать состояние общественного мнения. К примеру, юристам-профессионалам ясно, что надо бы отменять смертную казнь, а закон такой ввести нельзя — общество его не примет. Так и тут. Помню, сидели мы на телевидении за «круглым столом», обсуждали только что вышедший закон о кооперации, хвалили его, выискивали какие-то изъяны. В конце встречи поднялся заместитель министра финансов и пояснил: утверждена шкала налогов, по которой кооператоры обязаны сдавать в казну до 90 процентов прибыли. Он мог сказать и проще: о чем вы тут трепались, забыть и наплевать, решаем-то мы. В тот раз пресса дружно осудила самоуправство финансистов, кооперативы удалось отстоять. Но это было, когда общество видело в будущих кооператорах рыцарей без страха и упрека. Дальше истребление предприимчивых людей пошло веселее. Специальным постановлением запретили кооперативы по изготовлению оружия и наркотиков. Само собой, таких коллективных предприятий и не было зарегистрировано — старые законы не дозволяли их. Запрет, однако, не бессмысленный: тем же документом попутно разогнали лечебные, издательские и еще некоторые кооперативы — в непочтенном соседстве с наркобизнесом они худо гляделись.

Затем кооператоров пристегнули к казенным предприятиям — пусть работают по их заказам и под присмотром. Только предприниматели приспособились — новая напасть. Я говорил уже, что теперешний хозяйственный механизм создает идеальные условия для того, чтобы коллективы предприятий взвинчивали заработки, не увеличивая выпуск продукции. В частности, стремительно растут заводские фонды стимулирования. Собственно, заводчан интересует лишь фонд материального поощрения — его раздают на руки. К двум другим фондам (соцкультбыта и развития производства) работники достаточно равнодушны — там деньги безналичные, заработка они не прибавляют, да и потратить их некуда, раз на оптовом рынке пустота. Тут-то и появились кооперативы при заводах. Расходы на исполнение заказов, включая и зарплату, им возмещали как раз из фондов развития производства. Таким образом безналичные деньги превращались в наличные.