Источник миров

Во мне жил Язон, и он, как и я, был обеспокоен путаницей наших воспоминаний. Как и почему все так получилось?.. Я не знал. Вероятно, я никогда не узнаю, что произошло. Но какая-то связь между нами и в самом деле существовала. Мы, несмотря на разделяющие нас поколения, оказались связаны. Язон не понимал, как он мог оказаться в моем теле. Мои разъяснения о моей далекой эре казались ему полным бредом. Я знал имена Язона, «Арго» и Цирцеи. Но Язон не удивлялся этому.

Язону хорошо была известна Цирцея — женщина с магической властью. Она одинока и волнуется обо мне, о человеке, который некогда обожал ее. И, кроме того, она ненавидела меня и имела для этого все основания. А теперь Язон, сокрытый в моем теле, дал ей, Цирцее, возможность увидеть мельком другого человека, который занял его место.

— Что же все-таки случилось между вами? — донеслись до меня слова Панурга. — Почему Цирцея пошла за тебя на костер? Ведь не из ненависти же она так поступила!

Видимо, волшебница, взглянув сквозь глаза Язона, увидела меня… Нет! Это звучало невероятно: она любила меня! Мог ли существовать другой ответ? Но как мне решить проблему, вставшую передо мной в этом странном мире. Почему Цирцея зовет меня? Ведь она может звать только Язона. И кто же все-таки звал меня: жрица или Маска?

7. Мольба невольницы

Музыка мягко плыла в воздухе. Я с трепетом огляделся. Никогда раньше я не бывал здесь. Мы, я и Язон, оказались во дворце Цирцеи. Нежно обнимая Цирцею, ее безвольное тело, я тщетно пытался заглянуть в ее прикрытые опущенными веками глаза. Я снова очутился в храме Гекаты на Эя; я слышал голос, зовущий меня:

— Язон… Язон, возлюбленный мой!

Но если я прав, то она звала не Язона. Она ждала не древнего героя, а другого человека.

Почувствовав шелест одеяний, я оглянулся. Мне показалось, что в темноте между колоннами кто-то прячется. Блестящее лицо с коричневой кожей, украшенное серебряной цепочкой. Лицо… девочки-невольницы. Я видел живые блестящие глаза. Она легко скользнула между колонн и направилась ко мне по мягкому ковру.

— Я слышала, как ты пообещал предать Цирцею! — заговорила она.

Как она изменилась! В ее голосе уже не было ноток, присущих невольницам. Изящество и чувствительность исчезли с ее лица. Я внимательно присмотрелся к ней. Да, без сомнения, она прекрасна! Чуть вздернутый нос, небольшой рот. Надменное выражение лица. Но это не портило ее. Цирцея — невольница? Невозможно!

У меня не было времени обдумывать происходящее. Девушка шагнула вперед и замерла передо мной. Она качнула рукой и залепила мне пощечину.

Треск удара громом разнесся по тихому залу. Не удержав равновесия, я упал на диван. Потом сел, удивленно глядя на нее и растирая больное место.

«Она — шпионка Цирцеи, — сказал я сам себе. — Она слышала мой разговор с жрецами. Все понятно. Хронтис не ожидал, что слухи обо мне дойдут до прислужников Цирцеи быстрее, чем он выпустит меня из храма Аполлона. Но почему так случилось?»

Моя щека горела, но не столько от пощечины, сколько от злости. Потом мои мысли повернули в другое русло. Я внимательно смотрел на свои ладони.

Действуя механически, я снова коснулся щеки и посмотрел на пятно, появившееся на моих пальцах.

Потом я взглянул на девушку. Она стояла, выпучив глаза, и с ужасом смотрела на меня. Повернув ладонь, которой ударила меня, она внимательно посмотрела на розовую кожу, с которой стерлась темная краска.

Рабыня уставилась на меня, широко раскрыв глаза, полные испуга и тревоги. Я схватил ее за запястье, чуть пониже серебряного браслета, и потер ее влажную ладонь, которая, как я и подозревал, была покрыта какой-то краской. По-прежнему сжимая запястье девушки правой рукой, я левой провел по своей щеке, стирая темную краску.

Рабыня не сводила с меня глаз. Она вся дрожала, но не произнесла ни слова.

— Собираешься молчать? — спросил я.

— Я… я не знаю, о чем говорить. Я только…

— Ты же слышала о моем договоре с Хронтисом, — резко сказал я. — Кто ты? Чего ты хочешь? Отведи меня к Цирцее. Тогда ты, быть может, останешься в живых. Но вначале скажи, кто ты?

Девушка тщетно пыталась вырваться.

— Зови своих друзей, — фыркнула она. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

То, что я сделал дальше, было рискованным шагом, но инстинкт подсказал мне, что этот риск необходим.

— Ты — молодая Цирцея, — произнес я. Дрожа от бешенства, девушка взглянула мне в глаза. Она явно тянула время, не отвечая ни нет, ни да.

Тогда я заговорил более доверительным тоном:

— Ты не можешь спастись без помощи Гекаты. Это ясно. Если они не найдут тебя в городе, то станут искать здесь. Ведь ты скрываешься здесь уже достаточно долго. Есть ли у тебя кто-нибудь, кто сможет тебе помочь? Лучшее убежище от жрецов здесь, но что же дальше?

— Нет, я — не Цирцея. Зови своих друзей! Зови их! — в голосе девушки зазвучали истерические нотки. Я увидел, как слезы потекли по ее щекам.

— Успокойся! — попытался вразумить я ее. — Не надо плакать, краска смоется.

Она неуверенно посмотрела на меня.

— Что же мне делать? — спросила она безнадежным шепотом. — Что ты мне посоветуешь?