Истинноверующий: Мысли о природе массовых движений

Простой отказ от своего «я», даже без поисков нового «я» для себя, может усилить склонность к подражанию. Отвергнутое «я» перестает заявлять о своих правах, и ничто больше не мешает его склонности подражать. Это как у детей и у бесхарактерных взрослых, у которых собственной индивидуальности не хватает для охраны разума от влияний извне.

80.

Чувство собственного превосходства противодействует подражанию. Если бы миллионы эмигрантов, приехавших в нашу страну, были бы «сливками» народов тех стран, откуда они приехали, не было бы единых США, а была бы разноязычная мозаика из разных по культуре групп. Но миллионы разноплеменных пришельцев перемешались быстро и до конца благодаря тому, что большинство из них были выходцами из среды низших и беднейших классов, презираемых и отверженных. Они приехали сюда со страстным желанием сбросить с себя свою принадлежность к старому миру и переродиться к (121:) новой жизни, потому они автоматически были снабжены безмерной способностью подражать и усваивать новое[109]. Чужое в новой стране скорее привлекало их, чем отталкивало. Они жадно хотели приобрести новое лицо и устроить новую жизнь, и чем непривычнее был для них новый мир, тем больше отвечал их желанию. Очень возможно, что для всех неанглосаксов чужой язык являлся добавочной приманкой: необходимость его изучить усиливала иллюзию перерождения.

81.

Имитация часто — кратчайший путь к решению. Мы подражаем тогда, когда нам не хватает желания, умения или времени для того, чтобы добиться независимого решения. Спешащие люди охотнее подражают, чем люди на досуге. Иными словами, спешка ведет к единообразию. Непрерывная занятость помогает соединять отдельные личности в сплоченную группу.

82.

Само по себе объединение, созданное путем убеждения, насильно или добровольно, обычно усиливает подражательность. Гражданин, призванный в армию, зачисленный в члены сплоченного воинского соединения, подражает значительно больше, чем в гражданской жизни. Личность, став членом какого-нибудь объединения, не имеет собственного определенного «я»; неполноценная и незрелая, она не может сопротивляться внешним 109 См. разделы 96 и 98.

влияниям. Сильно развитая склонность к подражанию у примитивных людей объясняется, может быть, не столько их примитивностью, сколько принадлежностью к компактному роду или племени.

Развитая способность подражания у людей, объединенных между собою, является и преимуществом, и опасностью для массового движения. Верных людей всегда (122:) легко воспитывать, но они тоже поддаются внешним влияниям. Получается, что крепко связанную между собой группу легко соблазнить и совратить. Учения всех массовых движений изобилуют предостережениями против подражания иностранным образцам, против «подражания их мерзостям». Подражание чужим проклинается как измена и отступничество. «Всякий, кто копирует иноземца, виновен в нанесении оскорбления нации, подобно шпиону, впускающему врага через потайную дверь»[110]. Используются все меры, чтобы оградить истинноверующих от неверующих. Некоторые массовые движения впадают в крайность: они заводят своих последователей в пустыни, чтобы внешние влияния не мешали укреплению нового образа жизни.

Презрение к внешнему миру, конечно, самая лучшая защита против подражания. Однако активное массовое движение ценит ненависть выше пассивного презрения; ненависть не подавляет подражания, а частично возбуждает (смотри раздел 73). Презрение к окружающему как метод изоляции принимается только в случае, когда малые коллективы, желающие сохранить свои особенности, окружены морем иноземцев. Но подобное положение ве110 Итальянский министр просвещения в 1926 г. (Цитата из книги: Julien Benda, The Treason of the Intellectuals (New York: William Morrow Company, 1928). p. 39).

дет к замкнутости, исключающей приток свежих сил — приток новых последователей.

Большая склонность к подражанию у членов тесно объединенной группы придает этой группе гибкость и приспособляемость. Она усваивает нововведения и меняет ориентацию с поразительной быстротой. Быстрая модернизация объединенной Японии, а также Турции находится в резком контрасте с медленными и мучительными поисками путей для нового в Корее, Иране и в других странах, не охваченных духом единства. Объединенная Советская Россия имеет лучшие шансы для усвоения новых методов и новых путей жизни, чем это было в слабо связанной царской России. Совершенно (123:) очевидно, что примитивный народ с неповрежденным коллективным хребтом легче и быстрее модернизируется, чем такой же народ с разрушенными родовыми или общинными устоями[111].

Убеждение и принуждение.

83.

В наше время мы склонны преувеличивать эффективность убеждения как средства внушать мысли и направлять поведение. В пропаганде мы видим могучий инструмент. Искусному применению пропаганды приписываем многие поразительные успехи современных массовых движений. Мы стали бояться слова так же, как меча.

111 См. раздел 33 для иной трактовки этой темы.