Истинное отражение в зеркале (СИ)

Каким-то образом она старалась не оставаться без дела. Три раза Маргарет обедала с Кимберли: два раза в Нью-Йорке и один раз в Нью-Джерси. Для нового спектакля проходили примерки, хотя для нее был пошит всего один костюм: розовая форма официантки и белый фартук. Она также принимала участие в пресс-конференциях, фотосессиях, появлялась на публике и давала интервью  журналистам -- обычной ерунде, способствующей продвижению нового бродвейского продукта.

Тем временем серебряная пудреница, которую Омар Эпплби заставил купить, лежала на дне сумки под кошельком, косметичкой, чековой книжкой и прочими безделушками. И вот наступил день, когда Маргарет должна была приступить к работе. Она ежедневно читала сценарий и учила роль. Все было готово к репетиции, она вышла из квартиры и заперла дверь.

-- Мне нужно такси, -- сообщила она консьержу, который тут же оставил пост и вышел ловить проходящее такси.

Когда актриса садилась, то от внезапного порыва ветра на ее лицо что-то попало, и она слегка оступилась.

-- Смотрите под ноги, мисс, -- предупредил консьерж и поддержал под руку.

-- Что-то попало в глаз, -- сказала она и вынула зеркало.

Теперь в голове раздался низкий мужской голос.

"Зачем я подал ей руку? Пусть уж старая выскочка упала бы в грязь. Все эти годы я работаю здесь консьержем, и она никогда не сказала "спасибо" или "благодарю", когда ей что-то нужно. Просто приказывает, будто английская королева. А из всех денег, которые давала, оказалась лишь жалкая подачка, да помнит ли она вообще про чаевые".

-- Куда, мэм? -- спросил водитель.

Маргарет отвела глаза от зеркала, и голос консьержа внезапно исчез. Маргарет назвала адрес и взяла себя в руки, ожидая, какие гадости о ней подумал водитель. Ничего не случилось. Ни единого слова. Она посмотрела на свое отражение -- опять ничего.

"Может, он обо мне и не думает. Ему плевать, кто сидит сзади".

Маргарет вспомнила предыдущие случаи. Кимберли подхватила ее под локоть. Администратор в гостинице коснулась ее пальца, когда передавала ручку. Консьерж поддержал под руку, чтобы она не упала.

"Они все касались меня, когда я смотрелась в зеркало, -- заключила она. -- Таким образом я узнала их мысли. Но не слышу, что думает шофер, потому что у нас не было прикосновения".

Даже если бы наполовину не было закрыто пространство между передним и задним сидениями, Маргарет не дотянулась бы и не коснулась шофера, чтобы проверить свою версию. Никакого легкого прикосновения к нему, когда протянула кредитку. Пожалуй, она ждала, когда окажется в театре.

Когда она подошла к Довану Кеннарду, директору, человеку, научившемуся делать рок-музыкальное видео, пудреница находилась в ее левой руке. Она протянула правую и поздоровалась.

-- Ты считаешь, что я подхожу на роль официантки? -- спросила она и театральным жестом поднесла пудреницу к лицу.

Ее гипотеза оказалась правильной: ключом разгадки магии зеркала был физический контакт.

"Почему я не взял на роль официантки голливудскую звезду? Я знаю, что режиссер не переносил Мерил Стрип, но и не обратился к Глен Клоуз или Джулиан Мур. Их появление на сцене заполнило бы зрительный зал, а я, в свою очередь, вынужден общаться с человеком, который едва ли знает уличную жизнь Нью-Йорка".

Маргарет отдернула руку, будто получила электрический заряд. Ее первым делом было сказать мистеру Кеннарду, что ни у Глен, ни у Джулианы нет профессионального опыта, чтобы играть в пьесе, которую ставили, но вовремя придержала язык. Ей не хотелось вносить разлад в первые дни репетиции. С большим усилием она выдавила улыбку, резко повернулась и столкнулась с новой партнершей, Лизет Бовер, двадцатидвухлетней актрисой, которая создала себе имя, играя проститутку-подростка в популярной мыльной опере. От столкновения Маргарет потеряла равновесие и упала на пол.

 -- О, простите, мисс Демарест, -- вскрикнула партнерша. -- Вы не сильно ушиблись?

--Все хорошо, не беспокойтесь, -- ответила пожилая женщина и присела.

-- Все недели я просто сгорала от желания увидеть вас и что же я наделала!

-- Все в порядке.

-- Мне так хотелось работать с вами. Всю свою жизнь я была вашей поклонницей. Так позвольте же мне помочь вам подняться.