Истина как награда

Никамер угомонил военных и гражданских чиновников, приказал усилить охрану лагеря и подготовить две когорты для перевода в Лонотор.

Он отлично видел, что лагерь совершенно не приспособлен для обороны и вообще размещен более чем неудачно. Но кто думал об обороне? Легион готовился к выступлению на полдень.

Лонотор тоже не защищен. Ни стен, ни рва – ничего нет. Но там можно хоть что-то сделать. Перекрыть дороги завалами, прокопать пусть даже неглубокий ров. Узкие улицы не место для развернутого строя – значит, враг не сможет наносить удар большими силами. Бревна взять из коробок домов, камня тоже хватит. Во всяком случае, лучше, чем ничего.

Решено, утром две когорты проверят город и займут оборону. Соберут людей на строительные работы. А потом туда можно перевозить тылы и остальные силы легиона.

Еще до темноты Никамер отправил три отряда по двадцать всадников с заводными лошадями в столицу империи. Отобрал лучших воинов. Командирам отрядов вручил послания для императора и приказ любой ценой пройти мимо врага.

Вместе с помощниками определили наиболее удобные и скрытые маршруты. Обговорили районы для каждой группы, из которых следовало отправлять обратных гонцов. Так будет ясно, до какого места дошли отряды.

Никамер надеялся, что вечером и тем более ночью серьезных нападений не последует: враг ведь не может воевать впотьмах. Но просчитался. Нападения последовали.

Сначала противник обстрелял два поста на закате. Хординги сумели подойти к легионерам вплотную, часть перерезали, часть перебили стрелами. Никамеру потом принесли две такие. Толстые и короткие. Что за луки, из которых такими бьют?

Потом разом вспыхнули несколько повозок на краю тылового угла. Кавекеры приказали запалить больше костры и выдвинули к ним резервные отряды, усиленные лучниками из охотников. Те тоже умели стрелять на звук и не давали промаха на тридцати шагах даже в темноте.

Хординги зашли от реки, миновали омут и вынырнули там, где их точно не ждали. Как-то сумели забраться на крутой берег, бесшумно перебили пост и подожгли воинские шатры. Пока охрана суматошно искала неуловимых врагов, с восхода из темноты к лагерю подошли сотни две на конях. Ни шума, ни стука, ни лошадиного ржания. Дали несколько залпов из своих странных луков и забросали посты горящими связками соломы.

И так почти всю ночь. То в одном, то в другом месте нападали, резали, стреляли, поджигали и уходили.

В отряде наемников, который пришел с когортами, хватало умелых охотников и морских рубак. Они тоже были ловки в скрадывании и внезапной атаке. Самые отчаянные попробовали организовать контрзасады, для чего незаметно уходили в ночь подальше от лагеря и пропадали в складках местности.

Стража на постах внимательно вслушивалась в ночную тишину. Но почти ничего не услышала. Только раз от реки донесся чей-то приглушенный вскрик. Под утро к одному костру выползли двое охотников. Один весь в крови тащил волоком второго.

Им вызвали лекарей, но второго спасти не удалось. В груди две раны, нога пробита. Первый с почти отрубленной рукой выжил. Из его скудного рассказа узнали, что на их группу напали неожиданно. То ли заметили при подходе, то ли как-то учуяли. Враг работал тихо и ловко.

Из восьми человек уцелели двое. А нападавших было трое или четверо. Одного из них вроде бы пырнули ножом, но что с ним, не ясно.

Пять других групп так и сгинули в темноте. А хординги еще несколько раз тревожили лагерь.

К полуночи Никамер впервые в жизни почувствовал боль в сердце. Что-то там ныло, давило и тянуло. Усталость и волнение охватили префекта.

Когда вышли все сроки возвращения обратных гонцов, он понял, что не пробилась ни одна из групп. А значит, подать весть императору не смогли. Вражеские отряды сделали свое дело – удержали легион на месте. Ведь это им и нужно было. Но для чего? Чтобы выиграть время? А потом?

Никамер передумал отправлять в город только две когорты. Лучше уж пусть сразу выйдет весь легион. Он отдал приказ готовить все к выступлению, а сам марш назначил на утро, когда светило полностью взойдет над горизонтом. Завтра наступит двадцатый день круга студня, день начала оттепели. Завтра светило должно сиять ярко. Это хороший знак.

Так мыслил Никамер, прогоняя прочь тоску и гнев.

Утром, когда он вышел из шатра, к нему подбежал взволнованный Жагетер, указал рукой на полдень и глухо проговорил:

– Там! У низины перед озером.

– Что там? – хрипло выдавил Никамер.

Жагетер сделал шаг в сторону, давая стратиону дорогу, и повторил:

– Они там.

Там, в полуверсте от лагеря, перекрывая поле, стояли шеренги чужого войска.

Вот и дождались…

…Роскошная возможность менять коней и волов едва ли не каждые сутки стала доступна хордингам только после вторжения в империю. Генерал Хологат отдал особый приказ: забирать всю годную тягловую силу и каждый день проводить смену.

В специально созданных пунктах оставляли лошадей третьей категории – переживших два ускоренных марша. Таким требовались длительный отдых и уход. Их приводили в порядок, откармливали и опять отправляли в тыл корпуса на пополнение.