Исступление. Скорость

– В журнале не говорится, почему именно свинью, словно совершенно очевидно, что это должна быть свинья, а не кошка, корова или бурундук. Господи, Билли, с человеческим мозгом трудно жить даже в человеческом теле. Это же будет сущий ад, если человеческий мозг попадет в тело свиньи.

– Может, мы не проживем так долго, чтобы это увидеть.

– Увидишь, если не собираешься умереть завтра. Мне гораздо больше нравится снежный человек. И еще больше Бермудский треугольник и призраки. А теперь все безумное дерьмо становится реальностью.

– Я позвонил, чтобы дать тебе знать, что сегодня не смогу выйти на работу. – Билли решил, что с прелюдией можно заканчивать.

– А что такое? – В голосе Джекки слышалась искренняя обеспокоенность. – Ты заболел?

– Легкое недомогание.

– По голосу не чувствуется, что ты простужен.

– Не думаю, что это простуда. Что-то с животом.

– Иногда летняя простуда так и начинается. Лучше прими цинк. Есть такой цинковый гель, который выжимается в нос. Он действительно помогает. Рубит простуду под корень.

– Я его куплю.

– Принимать витамин С уже поздно. Его следовало принимать постоянно.

– Я куплю цинковый гель. Я позвонил слишком рано? Ты вчера закрывал таверну?

– Нет. Я приехал домой в десять часов. После всех этих разговоров о свиньях с человеческими мозгами меня потянуло домой.

– Значит, таверну закрывал Стив Зиллис?

– Да. Он – парень надежный. Все, что я рассказал тебе вчера о нем… лучше бы не рассказывал. Если он хочет рубить манекены и арбузы у себя во дворе, это его личное дело, раз свою работу он выполняет.

Частенько вечером по вторникам в таверну заглядывало меньше народу, чем в другие дни недели. И если поток посетителей сильно редел, Джекки предпочитал закрывать таверну не в два часа ночи, как обычно, а раньше. Бар с несколькими посетителями, работающий в столь поздний час, – приманка для грабителей, риск для работников.

– Посетителей хватало?

– Стив сказал, что после одиннадцати словно наступил конец света. Ему пришлось открыть дверь и выглянуть наружу, чтобы убедиться, что таверну не телепортировали на Луну или куда-то еще. Он погасил свет еще до полуночи. Слава богу, на неделе только один вторник.

– Люди хотят какое-то время проводить с семьей. Это бич семейных баров.

– Да ты у нас, оказывается, шутник.

– Обычно нет.

– Если ты положишь цинковый гель поглубже в нос, а лучше тебе не станет, перезвони мне, и я посоветую что-нибудь еще.

– Я думаю, из тебя получился бы прекрасный священник, Джекки. Действительно так думаю.

– Поправляйся, хорошо? В твое отсутствие посетителям тебя недостает.

– Правда?

– Ну, не знаю. Во всяком случае, они не говорят, что их это радует.

При сложившихся обстоятельствах, возможно, только Джекки О’Хара мог заставить Билли улыбнуться. Он положил трубку. Посмотрел на часы. 10:31.

До прибытия «компаньона» меньше получаса.

Если Стив Зиллис закрыл таверну до полуночи, ему хватило времени, чтобы приехать к Лэнни, убить его, перенести труп в главную спальню, усадить в кресло.

Если бы Билли составлял список подозреваемых, Стив, наверное, не попал бы в первые строчки. Но иногда преступником оказывался именно тот, кто вызывал наименьшие подозрения.

Глава 20

На переднем крыльце стояли два кресла-качалки из тика с темно-зелеными подушками. Второе кресло требовалось Билли редко.

В это утро в белой футболке и кожаных брюках он сел в дальнее от лестницы, которая вела на крыльцо. Качаться не стал. Сидел неподвижно, как монумент.

Рядом с креслом стоял столик из тика. На нем, на пробковой подставке, – стакан с колой.

Колу он пить не собирался. Стакан поставил, с тем чтобы он отвлекал внимание от жестяной коробки крекеров «Риц».

На самом деле в коробке лежал револьвер с коротким стволом. А крекерам, числом три, отыскалось место на столе у жестянки.

День выдался солнечный и жаркий. Виноградари нашли бы его излишне сухим, но Билли все устраивало.

С крыльца, между кедрами, он видел сельскую дорогу, которая взбиралась на холм к его дому, а потом уходила дальше.

Автомобилей проезжало не много. Некоторые он узнавал, но не всегда помнил, кому они принадлежали.

С раскаленного солнцем асфальта уже поднимались горячие призраки.

В 10:53 вдали появился человек, пеший. Билли не ожидал, что компаньон будет добираться на встречу на попутках. Предположил, что этот пешеход направляется не к нему.

Поначалу фигура казалась миражом. Горячий воздух, идущий от асфальта, искажал ее очертания. В какой-то момент человек даже исчез, но тут же появился вновь.

В ярком свете он представлялся высоким и тощим, неестественно тощим, словно недавно висел на кресте на кукурузном поле, отгоняя птиц большущими глазами.

Он свернул с шоссе на подъездную дорожку, потом с дорожки на траву лужайки и подошел к лестнице, ведущей на крыльцо, в 10:58.

– Мистер Уайлс? – спросил он.

– Да.

– Как я понимаю, вы меня ждете.

Голос у него был хриплым, словно у человека, который долгие годы вымачивал голосовые связки в виски и коптил их на сигаретном дыму.

– Как вас зовут? – спросил Билли.

– Я – Ральф Коттл, сэр.