Мы стояли у глухой стены в коридоре, параллельном тому, по которому шли Призрак и Джинн, прежде чем попасть в передрягу. Этот коридор был техническим, половину его занимали консоли с кабелями, гофрами, трубопроводами… Тем лучше.
Призрак и Джинн вооружились – у Призрака был дисраптор, у Джинна – какая-то странная штуковина, вроде старинного керамического изолятора на импровизированном прикладе, напечатанном на принтере. К изолятору от подсумка на поясе тянулись провода.
– Широкополосная электромагнитная пушка, – пояснил он. – Действует в основном на электронику, но в луч попадать не советую – нервная система тоже может коротнуть. Ну как, все готовы?
– Я готова, – сказала Дария, сидевшая на одном из трубопроводов. В руках она держала пару наших кукол.
– Я тоже, – подтвердила Куинни. Ее задачей была подзарядка всех нас энергией, и она действительно хорошо подготовилась, вокруг нее даже воздух потрескивал от статического электричества, а в коридоре ощутимо пахло озоном.
Тень смотрела на глухую стену, но я знал, что она видит сквозь нее:
– Вижу обойму, – проговорила она. – Метров двадцать от нас по направлению к двери. Твари не вижу, но чувствую. Странно. Но, похоже, она не знает, что мы здесь.
– С чего ты взяла? – спросил я.
– Я слышу ее мысли… – неуверенно ответила она. – Точнее, наверно, чувства. Как интересно…
Она вздохнула:
– Ладно, пора.
– С богом, – сказала Дария.
– Храни вас, Пресвятая Дева, – добавил Призрак. Я удивился, поскольку ожидал от него другого. Чего-то более привычного, вроде знаменитого in culo alla balena! Заболел наш Призрак, что ли?
А Тень уже приоткрыла часть стены, и я мог видеть то, что находилось внутри. И валяющуюся на полу обойму, и тварь – огромную черную, как сам космос, груду – казалось, она черная не потому, что такой у нее цвет, а потому, что у нее вообще нет никакого цвета. Тень осторожно зашла, я заскочил вслед за ней. Проем за нами закрылся.
В наше время чтением мыслей вряд ли кого-то можно удивить. Первые устройства для этого (естественно, военного назначения) появились еще в конце прошлого века, и за прошедшие восемьдесят лет получили довольно широкое распространение. Даже «умный дом» моей матушки умел исполнять самые простые мысленные пожелания (хоть это и влетело ей в копеечку), а к моменту моего «исчезновения» она подумывала над тем, чтобы поставить в доме более чувствительную нейросеть.
Уже на антарктической базе я столкнулась с материалом под названием шаббанит, который сам по себе являлся чем-то вроде нейрональной сети, интегрированной в стены с «памятью материала», что позволяло «выращивать» простейшие конструкции вроде турника, появившегося в нашей с Фредди каюте сразу, как только там оказался мой любимый.
Но одно дело – отдавать простейшие приказы или транслировать образы, а другое – вести осмысленную телепатическую беседу. Это было возможно, но существовала проблема расстояния – «классическая» телепатия базировалась на регистрации изменения электромагнитного поля нервной системы, а оно у людей было довольно слабым.
Не говоря уж о том, что мой «режим невидимости» попросту глушил подобные излучения. То есть, используя телепатию, мы с Фредди общаться не могли. Несколько забегая вперед, скажу – и слава богу, что не могли. Мы тогда просто не представляли, с чем именно имеем дело…
Но было еще кое-что, что мы могли использовать, хоть и не понимали, как это работает. Апистия называла это «симпатической связью» и говорила, что у науки нет ей объяснения, как, впрочем, и многим другим феноменам, которые наука стыдливо игнорирует потому, что они не вписываются в картину мира, выстроенную поколениями академических ученых.
Наверно, все знают о феномене разлученных близнецов, с которыми в жизни происходят похожие события. Известно также, что близнецы могут «чувствовать» проблемы друг друга, например одному больно, если другого ранили. Это – самый примитивный пример симпатической связи. На другом полюсе – наше Слияние.
У симпатической связи есть интересное преимущество – она не использует никаких излучений. Поэтому никак не регистрируется. У обычных людей ее просто нереально зафиксировать, но, если вы когда-нибудь любили по-настоящему, наверняка сталкивались с тем, что иногда у вас и вашего избранника синхронно возникают одни и те же мысли. Это она, симпатическая связь.
Мы знали о ней и научились ее использовать, хоть и редко прибегали к ее помощи. В обычной жизни она не особо нужна, все возможно выразить словами или действиями. Но вот как раз сейчас – очень даже пригодилась; благодаря ей мы с Фредди могли общаться совершенно незаметно.
Какое-то время мы стояли, прислушиваясь к происходящему. В тусклом красноватом свете тварь, тем не менее, была хорошо видна. Честно говоря, глядя на нее, я почувствовала приступ страха, который с трудом, но подавила – тварь ощущалась чужой, чуждой, не принадлежащей нашему миру.
«Ужас какой», – услышала я мысль Фредди.
«Да уж, я понимаю ребят, – подумала я. – Давай побыстрее заберем обойму, не хочу здесь долго находиться».