Испытание страхом

Но, видно, рефлексы есть рефлексы, и, даже чувствуя себя кальцоне, сдаваться без боя я не собирался. Сначала я всадил в тварь всю обойму обеих своих «беретт», жалея, что не захватил лучемета или того же дисраптора (один у нас имелся в загашнике). Потом бежал вместе с Джинном, на ходу перезаряжая «беретты». Одну обойму потерял, но возвращаться за ней не стал, che cazza, пусть валяется. Затем опять стрелял, пока Джинн возился с замком. Я попадал, поскольку в такую тушу только слепой промахнется, да и то вряд ли, но пули, даже «оплазмованные» по методу Джинна, причиняли твари меньше вреда, чем мне несвежие креветки у одной из моих девочек в Палермо, которая работала в баре. Пару раз я у нее поел, потом только трахал, а предложения заходить в бар пожрать на шару вежливо отклонял…

Я стрелял, кроя матом тварь, Джинна, самого себя, фичу Фредди (которая должна была нас прикрывать, но никак себя не проявляла), наши с Джинном фичи, кураторов, Проект, станцию, все на свете. И стрелял. И попадал. И без толку. А потом патроны кончились. Я машинально сунул «беретты» в карманы, глядя, как белесые «щупальца», казалось, свитые из тумана, тянутся ко мне и к Джинну. Джинна они обхватили раньше, он развернулся, оставив замок, над которым колдовал, и заорал так, как я никогда не слышал. Его крик быстро оборвался, но перекошенный рот оставался открытым, и мне с каждой секундой становилось страшнее – то ли от того, что происходило с моим лучшим другом, то ли от понимания, что прямо сейчас то же будет со мной.

У меня не осталось никаких средств самообороны, вообще никаких. И я сделал единственное, что мог в такой ситуации:

– Ave Maria, Madonna Santissima, – сказал я. – Я, конечно, прожил эту жизнь, как последний pacco di merde, но дай мне хотя бы умереть как мужчине, а не как caccare merdoza! Я же ничего плохого не хотел, женился бы на Куинни, завел бы пяток симпатичных черномазых засранцев с итальянской кровью…

Бред, конечно, я сам это понимаю. Чушь. Но, когда у человека нет выхода, когда помощи ждать неоткуда, к кому ему обращаться? Может, потому бедные люди набожнее богатых? У богатого есть иллюзия силы, власти, а у бедного ничего нет, и ему легче попросить о помощи у Бога и верить, что помощь придет.

Не успел я договорить, как станцию рвануло так, что пол ушел из-под ног, и неведомая сила хорошенько приложила меня о входной косяк. Джинн тоже упал на пол и скорчился, как младенец, а отпустившую его тварь отшвырнуло назад, метров на десять от нас. Grazie a Dio!

А потом дверь открылась, и на пороге появился Фредди.

Бракиэль

На ходу я попытался связаться с Нааме. Та оказалась неподалеку, они с Апистией как раз шли от медлаба в сторону шлюза при ангарной палубе, куда должен был причалить «Атлантис».

– Что-то не так, – сообщил ей я. – Какой-то объект рядом с «Атлантисом».

– Объект? – переспросила она. – Какой? Откуда он взялся?

– Понятия не имею, – признался я. – Он вдруг появился, я даже не понял, как.

– Ты где? – спросила она. Я ответил. – Подходи на ангарную, к четвертому шлюзу, а я пока попытаюсь связаться с Лордом.

Когда я влетел на ангарную палубу, Нааме казалась обеспокоенной.

– Связи нет, – сообщила она. – Не понимаю…

– Широкополосная помеха, – сказал кто-то, и я подумал, что уже слышал эту фразу, но только когда? – Перекрывает все диапазоны. Излучатели в полутора тысячах миль отсюда, приближаются к нам по азимуту…

– Ты кто? – удивленно спросила Нааме, а я уже понял, кто. Я указал Нааме на громадину «Таннина»:

– Нааме, это Норма. Вы вроде еще не знакомы.

– Знакомы, – ответила Нааме. – Прошлый раз ты выглядела лучше. Что за помеха, можешь сказать?

– Первый раз сталкиваюсь с таким, – призналась Норма. – Все системы «Левиафана» работают с перегрузкой, пытаясь компенсировать воздействие этой хренотени.

– Забавно у тебя получается материться, – заметила Нааме и внезапно побледнела. Я понял уже, почему. Я «вгляделся» в приближающийся «Атлантис» – если у огромной станции перегрузка защитных контуров, то у шаттла такой защиты вообще нет!

Сначала шаттл показался мне неуправляемым, но потом я понял, что кто-то на нем пытается взять кораблик под контроль, и у него, кажется, получается.

Вот только неведомое нечто (всмотревшись, я увидел его – небольшой, футов семь-восемь в диаметре шар явно искусственного происхождения) не желало, вероятно, такого развития событий. На его сверкающей металлической поверхности что-то вспыхнуло, и он моментально изменил движение, целясь в беззащитное «брюхо» «Атлантиса».

Всевышний! Я бы все отдал, чтобы на секунду оказаться в кабине этого шаттла. Еще лучше, если бы мы были там с Нормой – мы бы гарантированно избежали того, что произошло дальше. С легкостью теннисного мячика неизвестный объект ударил в стык крыла и корпуса «Атлантиса». Шаттл буквально швырнуло в «Левиафан», наша система стабилизации тут же скомпенсировала гравитационное возмущение, по иронии судьбы, двинув станцию навстречу окончательно лишенному управления кораблику.