Испытание огнем

– Мы отправляемся в Цитадель, – он запрыгнул в седло Оникса. – Дождливая погода – отличное прикрытие.

Резкая боль кольнула сердце. Он привел лошадь, потому что больше не хочет ехать со мной на Кики.

– Как далеко до Цитадели?

– Два дня пути. У меня есть еще один тайный дом в нескольких километрах от Цитадели. Там мы обсудим детали операции.

Мы собирались в дорогу в полной тишине.

Следующие два дня показались мне вечностью: Валек сторонился меня, погода была отвратительной, а мне не терпелось поскорее попасть в Цитадель. Уж лучше бы я провела эти дни в темнице Командора.

Добравшись, наконец, до тайного дома, я испытала облегчение, но потом выяснилось, что для разработки плана нам необходимо хоть как-то общаться, и если раньше напряжение между нами почти не мешало, то теперь оно становилось просто невыносимым. Я даже не пыталась наладить отношения, понимая, что пока мы не вместе, мне будет легче решиться на смертельно опасные действия.

Проведя пару дней в тайном доме, я отправилась в Цитадель. Под серым предгрозовым небом все вокруг лишилось красок. Окружавшие меня голые деревья и темные холмы казались безжизненными, хотя я знала – стоит просканировать все вокруг магией, и я наткнусь на мелких животных, которые затаились, ожидая скорой весны. Но я понимала, что слишком рискованно использовать магию, находясь так близко от Крепости.

Решив не выделяться, я оделась как женщина из рода Пухового Камня – льняное платье с длинными рукавами и песочного цвета плащ. Я взяла с собой только выкидной нож, оставив посох в тайном доме. Волосы были скручены в простой, но элегантный пучок, как было принято у женщин этого рода, хотя вместо шпилек я использовала отмычки.

Валек помог мне уложить волосы. В его движениях чувствовалась холодная отстраненность вперемешку с неизменным профессионализмом. Я с трудом подавила желание схватить его за руки и притянуть к себе. Его ловкие пальцы умело скрутили собранные в хвост волосы, и мне привиделась ужасная картинка, как огонь, поднимаясь от пальцев, медленно пожирает его руки.

Я выбросила из головы ужасное видение и накинула капюшон. У северных ворот Цитадели было не так много народа, как я надеялась. Въехав в них, я заметила лишь несколько человек, спешащих по улице. Взвалив на плечи свою ношу, они шли, не поднимая головы. Возможно, все дело в погоде, но ведь дождь почти закончился. Обычно в это время улицы были забиты людьми, спешащими на рынок.

Мне сразу бросилось в глаза отсутствие обычной толпы попрошаек, лишь вдалеке я заметила несколько человек. Они с опаской оглядывались по сторонам, и ни один не подбежал ко мне.

Белые мраморные стены Цитадели выглядели мрачными и потускневшими. Зеленые прожилки в камне напоминали грязевые разводы, и весь город казался неухоженным и заброшенным. Грязь, казалось, забила все трещины и разломы и даже впиталась в фундамент. Город утратил свое белоснежное сияние. И погода была не при чем.

Я запнулась, увидев невдалеке Давиинского Отказника. А потом заметила, что они повсюду. Сильно пригнувшись и подражая походке и поведению горожан, я старалась найти улочку или аллею, которая не кишела бы Отказниками. Кровь шумела в ушах, и казалось, пристальные взгляды Отказников проникают в душу. Заскочив в переулок, ведущий напрямую к рынку, я ощутила, как дрожат ноги. Дойдя до рынка, я не сразу покинула переулок, для начала понаблюдав за площадью и поведением людей у торговых палаток. К обычным запахам специй и жареного мяса примешался резкий запах страха.

Я уже заметила, что чем больше горожан, тем больше среди них Отказников. Я дождалась, пока на площади появится нужный мне человек, и лишь потом присоединилась к толпе покупателей. Подобравшись поближе к мальчишке лет десяти, мне пришлось спрятать улыбку, когда я услышала, как он торгуется с хозяином палатки.

– Четыре медяка, больше не дам, – сказал Фиск, торгуясь как взрослый.

– Я же не смогу прокормить свою семью! – возразил продавец. – Но по дружбе уступлю тебе за семь.

– Белладора продаст и за четыре.

– Но ты сравни качество. Вышивка выполнена моей женой. Посмотри, как проработана каждая деталь! – он протянул ему ткань.

– Пять – и не медяком больше.

– Шесть, больше уступить не могу.

– Всего хорошего, сэр, – Фиск отвернулся и зашагал к другой палатке.

– Подожди, – окликнул его продавец. – Давай свои пять. Но знай, ты отбираешь последний кусок хлеба у моих детей, – он продолжал ворчать, пока заворачивал ткань, но улыбнулся мальчишке, когда получил деньги.

Я пошла за Фиском к его клиентке. Женщина отдала ему шесть медяков, и он передал ей сверток.

– Прошу прощения, мальчик, – сказала я Фиску. – Не окажешь ли мне услугу?

– Чем я могу помочь? – спросил он. Фиск удивленно уставился на меня, и лишь потом в его взгляде промелькнула искорка беспокойства. Он незаметно огляделся по сторонам. – Следуй за мной.

Он провел меня по узкой аллее, и мы заскочили в неосвещенную комнатку. Я стояла в темноте, пока он зажигал лампы. Окна были завешаны толстыми шторами, и в комнате оказалось лишь парочка кресел.

– Здесь мы встречаемся, – сказал Фиск.

– Мы?