Испытание огнем

У него на боку блеснула сабля. Я вошла на рыночную площадь и остановилась возле прилавка с овощами, надеясь, что Отказник пройдет мимо. Он остановился недалеко от меня, прислонившись к уличному фонарю. Сердце пронзили иголочки страха. Если этот Отказник окажется Искажателем, мне не удастся скрыться от него.

Я присоединилась к толпе женщин, прогуливающихся по рынку. Отказник продолжал следовать за нами. Мне нужно придумать отвлекающий маневр и быстро.

Одна из женщин купила плетеные бусы. Возле каждого прилавка она высказывалась громко и категорично, и ей явно не нравилось мое присутствие в их небольшой группе.

Когда продавец передал ей бусы, я склонилась к ней и прошептала:

– На прошлой неделе он продал моей подруге такое же ожерелье всего за два серебряника.

А она только что заплатила ему четыре. Как я и рассчитывала, она громко потребовала вернуть ей деньги, а смущенный продавец попытался утихомирить ее. На их спор начала стекаться толпа, и я проскользнула мимо них, надеясь избавиться от давиинца.

Не вышло. Он заметил меня и пошел следом. Парочка покупателей перегородила ему дорогу, и я быстро нырнула под один из прилавков.

Я понимала, что это глупо, но у меня кончились идеи. Согнувшись, я замерла под прилавком. Накинутая на него фиолетовая ткань свисала до самой земли. Рядом со мной лежали несколько рулонов ткани и коробка пуговиц.

Интересно, когда будет безопасно выбраться отсюда? Не хотелось бы вылезти и столкнуться с Отказником. Я устроилась удобней, решив переждать какое-то время.

Фиолетовую ткань одернули в сторону. Я замерла. На меня глядело незнакомое лицо.

– Твой друг ушел. Можешь вылезать.

Я начала выбираться, и он отошел в сторону.

– Спасибо, – сказала я, отряхнув плащ.

– Никогда не стоит привлекать их внимание, – сказал мужчина. Его круглое лицо было очень серьезно. – Сейчас люди часто пропадают. Особенно те, за чьи головы назначено пять золотых.

Я постаралась унять быстро бьющееся сердце. Владелец палатки знал, что я спряталась под его столом, и не выдал меня. Ну, пока не выдал. Может, он хочет что-то взамен? Например, шесть золотых за свое молчание?

– Не волнуйся. Ты друг Фиска и его гильдии. И тот факт, что давиинцы готовы заплатить за твою поимку пять золотых, значит, что из всех людей они больше всего боятся тебя. Ради благополучия моей семьи я надеюсь, что они боятся тебя, потому что ты можешь вернуть мир нашей стране.

– Да, они боятся меня, – подтвердила я, вспомнив Ситийский совет, и как они испугались, узнав, что я Ловец Душ. – Но я не знаю, смогу ли я вернуть вам прежний мир. Я лишь человек.

– Фиск будет тебе помогать.

– Пока у меня есть деньги.

– Ты права. Из-за этого маленького проходимца мне приходится честно зарабатывать на жизнь! – он замолчал и задумался. – А разве у тебя нет сообщников?

– А ты бы согласился помогать мне?

Он удивленно заморгал.

– Как?

– Так ведь не все эти Отказники являются Искажателями. Да, они вооружены саблями и копьями, но оглянись вокруг… вас же больше.

– Но их Искажателям подвластна очень мощная магия.

– А у вас разве нет магов? Разве никто не успел сбежать из Крепости? Разве никто из других родов не пришел вам на помощь?

В его глазах промелькнуло понимание.

– Но они рассеялись вокруг Цитадели и прячутся, боясь Искажателей.

– Значит, заинтересованным гражданам надо убедить их начать действовать, невзирая на страх, организовать их, и в нужное время направить их.

– Ты на это способна, ты же Ловец Душ.

Я покачала головой.

– Мое присутствие только подвергнет всех риску. Я нужна в другом месте. Если решишься действовать, ты легко найдешь нужных людей.

Мужчина расправил ткань на столе и погрузился в раздумья.

– Торговцы все время въезжают и выезжают из Цитадели… везя фургоны с товарами.

– Только будьте очень осторожны, – я развернулась, чтобы уйти.

– Подожди. Как мы узнаем, что пришло время действовать?

– У меня такое чувство, что пропустить это будет невозможно.

Когда день начал клониться к вечеру, я встретилась с Фиском и его дядей. Люди гуляли по улицам в хорошем настроении, не обращая внимания на следящих за ними Отказников и на наступающие сумерки. Фиск ушел заканчивать приготовления, а я провела его дядю на крышу.

Забравшись на здание, мы стали пробираться по крышам строений Цитадели, направляясь к жилищу Бавола. Если бы не праздник, сейчас на улицах было бы пусто. Я достала принесенную Фиском веревку, и прежде чем сбросить конец на землю, обвязала ее вокруг дымохода.

Свет фонарей не проникал на темную аллею за домом, так что оставалось лишь надеяться, что Бавол не забыл открыть окно. Спустившись по веревке, я спрыгнула на землю и с облегчением заметила открытые ставни. Я как могла тихо забралась в комнату Лепесток. Замерев возле окна, я вслушалась в ее ровное дыхание, иногда сопровождаемое тихим храпом. Я дернула за веревку и придержала ее, пока дядя Фиска спускался вниз. Его ботинки стукнули о пол, и мы оба замерли, прислушиваясь, пока Лепесток снова не задышала ровно и спокойно.