Испытание льдом

Здесь, на одном из маленьких островков, мы нашли погребение, где лежал человеческий скелет, и спросили знаками нашего дикаря, не его ли соплеменники убили этого человека и не они ли съели его мясо. Он жестами это отрицал, показывая, что того съели волки и другие дикие звери.

Здесь же был найден спрятанный под камнями большой запас рыбы, а также различная утварь, принадлежавшая местным жителям, как то: сани, упряжь, котелки из рыбьей кожи, костяные ножи и другие вещи. Взяв в руку упряжь, дикарь поймал одну из наших собак и ловко ее запряг, как мы это делаем с лошадьми, а потом с бичом в руке начал учить собаку тянуть сани, как тянут у нас лошади карету. Туземцы используют собак, как мы — лошадей. А позднее мы узнали, что собак более мелкой породы они откармливают и держат, как скот, в своих палатках, чтобы потом их съесть.

29 июля примерно в четырех лигах от пролива Бир мы открыли бухту, которая оказалась подходящей стоянкой для наших судов, и это было самое дальнее место в проливе, которого мы достигли в этом году. От мыса Королевы, возвышающегося у входа в пролив, место это отстоит не более чем на 90 миль.

На этом острове нашли значительные запасы руды, в которой после промывки были отчетливо видны следы золота. И тут было решено, что разумнее нагрузить суда здесь, чем продолжать поиски лучшей руды и тратить время, играя с опасностью. Тут наш генерал послал рудокопов на работу и первым на собственном примере показал, что значит быть усердным работником и хорошим капитаном. Тогда все по мере своих способностей стали работать изо всех сил, охотно помогая другим.

На следующий день 30 июля «Майкл» ушел в пролив Джекмена за «Эйдом» и его командой, чтобы привести их сюда.

На материке против острова Графини Уорик мы обнаружили и с превеликим изумлением осмотрели жалкие пещеры и хижины туземцев, которые служат им зимними жилищами. Они были расположены на глубине двух саженей по кругу с лазами, как в лисьих норах.

Наземная часть возводилась из китовых костей (ибо там нет леса), искусно соединенных сверху и покрытых тюленьими шкурами. Эти шкуры заменяют черепицу, защищая от дождя. В каждой хижине было всего по одной комнате; одна ее половина, вымощенная широкими камнями, была на фут выше другой. Камни устилают мхом, на котором и спят. Питаясь, подобно зверям, туземцы невероятно загрязняют свои хижины и остаются на одном месте до тех пор, пока зловоние не заставит их переселиться. Они, несомненно, рассеяны по большой территории и кочуют, как татары. Насколько можно судить по нашим отрывочным наблюдениям, туземцы живут ордами или стойбищами, не имея постоянных поселений.

Здесь наш пленник, которого мы забрали с собой на берег, чтобы он показал нам назначение увиденных предметов, оставшись один, выложил по кругу пять маленьких палочек, одну за одной, а в центре положил маленькую косточку. Когда это заметил один из наших людей, он позвал нас посмотреть, что тот делает. Ему показалось, что туземец занимается чародейством или колдовством. Но самой правильной догадкой было, пожалуй, что он хотел напомнить своим соплеменникам о судьбе наших пяти человек, предательски захваченных ими в прошлом году, и покапать, что его самого поймали и держат в плену.

Когда мы обратились к туземцу за разъяснением, он жестом дал нам ясно понять, что ему известно о пленении пяти наших моряков в прошлом году. Но, когда мы опять-таки знаками спросили его, не были ли они убиты и съедены, пленник с негодованием это отрицал и жестами показал, что ничего подобного не случилось.

1 августа капитан Йорк на «Майкле» вошел в пролив Джекмена и сообщил нам, что прошлым вечером он стал на якорь в бухте, где на берегу наткнулся на палатки туземцев. Сойдя с группой моряков на берег, капитан зашел в палатки и убедился в том, что обитатели их исчезли, судя по всему, опасаясь визита англичан. В числе многих удивительных вещей, которые они нашли в палатках, было сырое мясо недавно забитых неведомых зверей, скелеты и кости собак и еще всякая всячина. Они обнаружили также, к своему величайшему изумлению, парусиновый камзол английского покроя, рубашку, пояс, три башмака на разные ноги и разных размеров и с полным основанием предположили, что это одежда и обувь пяти наших несчастных соотечественников, захваченных этими туземцами в прошлом году.