Испытание льдом

Утром 17 июля, находясь на марсе, наш генерал увидел землю. И около полудня мы подошли прямо к Северному мысу, иначе именуемому островом Малый Холл, откуда и взяли руду, доставленную капитаном Фробишером в Англию в прошлом году. К нашему прибытию все море у побережья было забито великим множеством крупных льдин, и мы решили, что единственным подходящим для него названием будет Mare Glaciale, что означает Ледовитое море.

Добравшись с благословения божьего столь удачно до этой земли, мы вошли в пролив и приблизились к берегу настолько, насколько это позволяли льды. 18 июля наш генерал, забрав с собой золотоискателей, сделал попытку на маленькой гребной пинассе высадиться на берегу островка, где найдена руда, чтобы установить, велики ли ее запасы. Но на всем этом островке он не мог найти камня величиной больше орешка.

Однако наши люди, обыскавшие соседние острова, обнаружили там повсюду большие запасы руды, и генерал, получив эти добрые вести, возвратился на корабль.

Рано утром в пятницу 19 июля генерал с группой отборных джентльменов и солдат общей численностью 40 человек отправился на берег, чтобы найти там поселение туземцев и подходящую гавань для наших судов.

Не без труда подойдя к берегу, чему мешало изобилие очень толстого льда, мы наконец высадились на остров Большой Холл.

Оставив здесь наши суда под соответствующей охраной, мы прошли около двух английских миль по суше и поднялись на вершину высокого холма, где наши люди сложили крест из груды камней и торжественно промаршировали перед ним при трубных звуках, читая молитвы. Это место было названо горой Уорик. Затем мы вернулись обратно, так как здесь не было ничего достойного дальнейшей разведки. Голая гористая земля была большей частью покрыта снегом. На пути к лодкам мы встретили нескольких жителей этой страны, которые знаками приглашали нас вернуться, издавая при этом громкие вопли, напоминавшие мычание быков. Они явно очень хотели с нами встретиться. Услышав это, генерал, теперь уже знавший, что все это означает, ответил им такими же возгласами. Услышав крики и звуки труб, они начали прыгать, смеяться и плясать от радости. В ответ на это мы стали подавать им знаки, подняв два пальца, и приказали двум нашим людям стать отдельно, чтобы те сделали то же самое. Не теряя времени, двое наших и два туземца встретились на довольно большом расстоянии от того места, где мы стояли; оружия ни у той, ни у другой пары не было.

Наши люди подарили им булавки и те безделушки, которые у них были при себе. Туземцы же в свою очередь подарили нашим футляры от лука и другие вещи, которые при них оказались. Они настойчиво добивались, чтобы наши люди посетили их, а те обещали им такой же хороший прием на своих судах, но ни одна сторона, судя по всему, не согласилась принять любезное приглашение другой стороны, не доверяя ей.

Проведя таким образом день с пользой, мы поспешили к лодкам, собираясь немедленно начать на берегу поиски подходящей гавани для своих судов. Мы беспокоились о том, что корабли все еще вынуждены стоять между двумя мысами, постоянно подвергаясь большой опасности от плавучих льдов.

Когда туземцы увидели, что мы уходим, они стали настойчиво призывать нас обратно, провожая почти до самых лодок. Генерал и его штурман подошли к двоим, намереваясь захватить их и силой доставить на корабль, а затем одного одарить игрушками и безделушками и отпустить, соблюдая все правила учтивости, а другого оставить в качестве переводчика.

Генерал и штурман подошли к двум дикарям и внезапно их схватили. Но почва была скользкой, они не могли крепко держать добычу, и она ускользнула. Туземцы быстро добежали до своих луков и стрел, запрятанных неподалеку за скалами.

Хотя дикарей было всего двое, они так ожесточенно, отчаянно и с такой яростью напали на генерала и штурмана (совсем безоружных), что преследовали их до самых лодок и угодили генералу стрелой в ягодицу.

Солдаты, которым ранее было приказано оставаться в лодках, теперь увидев, в какой опасности находятся наши люди, и услышав, что они просят открыть стрельбу, быстро бросились на помощь. Услышав выстрел из кулеврины, дикари разбежались. Но слуга лорда Уорика, по имени Николас Коньер, нагнал одного. Будучи корнуэльцем и хорошим борцом, он показал на своей жертве такой корнуэльский прием, от которого у того болели бока еще месяц спустя. Итак, захватив этого дикаря, мы взяли его с собой на судно, а другой убежал.

И вот со своей новой необычной добычей наши люди вернулись к лодкам и перешли на маленький островок, где порешили остаться на всю ночь, так как на море разыгрался такой сильный шторм, что они никак бы не могли возвратиться на суда.