Испытание

Хотя обычных граждан во время процесса восстановления погружают в искусственную кому, Константин настоял, чтобы ему не отключали сознание, а поскольку он был жнецом, работники восстановительного центра вынуждены были выполнить его желание. Константин был обязан подумать. Он остро ощущал неотвратимый бег времени, а потому не мог позволить себе потерять хотя бы один день.

Жнец Анастасия навестила его незадолго перед тем, как зрение вернулось к нему. Настроения принимать Ситру у Константина не было, но не отказывать же ей в возможности поблагодарить его за серьезную жертву, которую он лично принес ради ее спасения.

– Уверяю вас, Анастасия, – сказал Константин, пытаясь говорить максимально отчетливо, хотя болеутоляющие наночастицы и смазывали его слова, – что я лично допрошу пойманных фриков, прежде чем мы подвергнем их повторной жатве. И, конечно же, мы задержим Грейсона Толливера. Он заплатит за свои деяния в полном соответствии с законами, регламентирующими деятельность жнецов.

– Не забывайте, что именно он спас всех находящихся в театре, перерубив трубу, – напомнила ему Ситра.

– Да, – нехотя признал Константин. – Но когда преступник и спаситель являются одним лицом, в этом есть что-то ненормальное.

Ситра ответила молчанием.

– Четверо из нападавших, которых мы поймали, прибыли из Техаса, – сообщил Константин.

– То есть их направлял кто-то, кто там живет?

– Или, возможно, прячется, – отозвался Константин. – И мы обязательно дойдем до сути.

Он постоянно повторял эту фразу, поскольку во всех предыдущих случаях до сути он доходил. Теперь же он с раздражением думал: а вдруг на этот раз не получится?

– Конклав состоится на днях, – сказала Анастасия. – Как вы думаете, вам удастся участвовать?

Константин не знал, чего хочет Ситра – его присутствия или, наоборот, отсутствия.

– Я на нем буду, – ответил он. – Даже если им придется для этого заменить мою кровь на антифриз.

Ситра ушла, и тут только Константин сообразил, что за время их разговора Анастасия ни разу его не поблагодарила.

Через час, когда Ситра и Мари обедали в ресторане своей гостиницы, принесли таинственную записку. Первый раз за долгое время они сидели в ресторане на публике. Записка удивила их обеих. Жнец Кюри протянула руку к записке, но посыльный, который принес ее, извинился и сказал, что записка предназначается Жнецу Анастасии. Он протянул послание Ситре, та развернула записку и быстро прочла.

– Ладно, хватит тайн! – сказала Мари. – От кого записка и что им нужно?

– Ничего особенного, – ответила Ситра, опустив записку в карман мантии. – Семья человека, которого я подвергла жатве вчера вечером, интересуется, когда им явиться, чтобы получить иммунитет.

– Я думала, они придут сегодня вечером.

– Да, но они не знали точного времени. Придут в пять, если мне это удобно.

– Как хочешь, – сказала Мари. – В конце концов, им целовать твое кольцо, а не мое.

И она вновь обратилась к своему лососю.

Через полчаса Ситра, уже переодетая в уличную одежду, мчалась по улицам города. Записка была отнюдь не от семьи актера. Вне всякого сомнения, ее написал Роуэн. Написана она была в спешке, не очень разборчиво, и гласила: «Нужна помощь. Музей транспорта. Срочно». На полчаса она задержалась, чтобы Мари ничего не заподозрила.

Набор обычной одежды Ситра прятала в кармане своего чемодана – на тот случай, если ей придется выйти в город инкогнито. Проблема, однако, состояла в том, что у нее не было верхней одежды – спрятать ее от Мари было бы невозможно. А без встроенной в мантию системы внутреннего обогрева она замерзла, едва вышла на улицу. Пройдя два квартала и основательно продрогнув, Ситра вынуждена была надеть кольцо и показать его какому-то владельцу магазина – тот дал ей пальто, не взяв за него денег.

– Если вы наделите меня иммунитетом, то я смог бы гарантировать, что никто не узнает о том, что вы вышли в город без мантии.

Ситра не оценила изящество, с которым этот человек попытался ее шантажировать, а потому сказала:

– Лучше я пообещаю, что не подвергну вас жатве за то, что вы мне угрожаете.

Похоже, такая мысль в голову продавцу и не приходила. На мгновение он запнулся, а потом прерывающимся голосом сказал:

– Да, да, конечно, это справедливо.

Потом поискал аксессуары к пальто.

– Перчатки? – предложил он.

Ситра кивнула и вышла на пронизываемую ветром улицу.

Сердце Ситры подпрыгнуло, стоило ей прочитать записку, но она сделала все, чтобы Мари не заметила, как она разволновалась. Как она обеспокоена. Итак, Роуэн здесь, и ему нужна помощь. Зачем? Грозит ли ему опасность, или же он хочет, чтобы она приняла участие в его работе по уничтожению жнецов, не имеющих права носить мантию и кольцо? Что она скажет, если он предложит ей это? Наверняка откажет. Вероятно, откажет. Может быть, откажет, а может быть…

Конечно, это могла быть и ловушка. Кто бы ни стоял за вчерашним покушением, враги пока зализывают раны, а потому вероятность организации нового нападения невысока. Тем не менее Ситра взяла с собой хорошо спрятанное оружие, чтобы, в случае необходимости, себя защитить.