Исправленное издание. Приложение к роману «Harmonia cælestis»

Он носится за М. Й., в основном безуспешно, наконец встречается с ним в «Карпатии». Это один из любимых его ресторанов (стр. 563). Я попросил его найти какую-нибудь монографию, посвященную роду Эстерхази, чтобы дать своим детям некое представление, выходящее за рамки школьного материала. Да как это он не сгорел со стыда! (Короткая пауза. Давненько я не читал таких завирально-лживых фраз. Чти отца твоего и мать твою. Чту.)

О том, с кем он планирует встретиться в Вене. Им занимаются и разведка, и контрразведка. Он тем временем шпионит за компанией, собирающейся на набережной Дуная, появляясь там через день; знакомых в компании нет, запоминает лица. Они громко о чем-то спорили, но о чем — разобрать было невозможно. (…) С виду все они — старорежимные господа. Как, между прочим, и ты. Донесение подтверждает ту нашу информацию, что в кафе «Д.» собираются бывшие хортистские элементы. Замечание на полях другим почерком: Донесение этого не подтверждает. В самом деле. Отслеживать ситуацию, но с членами этой компании знакомств не завязывать.

10.30–12.30. Когда-то, еще в самом начале, мне всегда было жалко, что они беспощадно ломают ему весь день. Теперь — нет. Из этого и состояли его дни. В каком смысле они их ломали?

Наконец-то он получает паспорт. По просьбе Й. М. привезти книгу Жигмонда Сечени «Праздники» и т. д. 7 ноября агент отправляется в Вену. В связи с этим был проведен инструктаж в секторе III/II-2b МВД и в группе III/d.

[Я с волнением перелистываю справочник Архива: что за подразделения? Выясняется: контрразведка. Еще немного, и мы станем шпионами, из чего явствует, что при диктатуре быть шпионом — не есть ремесло порядочного человека и не может им быть по определению.]

Меня снова пугает вошедший. Я трусливо перекладываю на столе бумаги. И вновь и вновь удивляюсь, сколько же в человеке трусости, даже во мне! (Руки мои дрожат, что-то невероятное.) [Это так, могу подтвердить: я с трудом разобрал предыдущие строки.]

[Читаю интервью Ш. К. о том, как он был агентом госбезопасности. Бедняга. Он уверен, что действительно не вредил. <Задним числом вычеркиваю его имя, заменяя инициалами.> С отцовской его деятельность не сравнить, он почти не писал донесений, да и то, что писал, было непригодным и проч. Боже мой, как хорошо, что он умер (мой отец). Мне легче стыдиться, чем видеть стыд на его лице. Легче молиться за него (хотя молиться всегда нелегко), чем орать на него или с презрительной миной молчать. Но мысль о том, что лучше б он помер, прежде чем был завербован, мне в голову не приходит! Этическое состояние мира от этого, возможно, чуточку улучшилось бы, но что было бы со мной и с моими братишками? с. Сколько доброго мы от него получили. ж. с. <Снова с., но это уже на верстке.>]

<22 ноября 1963 года

Убит Кеннеди.

30 ноября 1963 года

У отеля «Астория» открыт первый в городе современный подземный переход.>

27 декабря 1963 года

Пространный восьмистраничный отчет («тссс! ваш отец работает»; кстати, фраза эта, замечу, нередко звучит в этом доме и в наши дни) о зарубежной поездке. В Австрии он находился с 7 ноября до 19 декабря; мне почему-то помнится, что поездка была короче.

Педантично перечисляет, с кем он встречался: О. Д., чьей супругой является Ж. С., проживает и проч. — все эти имена знакомы мне с детства, чуть ли не мифологические имена: Шварценберг, де Круа, Ревертера и, разумеется, Эстерхази. Одним из заданий было собрать информацию об Ф. Й., но встретиться с ним не удалось. Он торгует металлом, в том числе и с социалистическими странами. Как говорят, он неоднократно бывал в Москве, где ему подарили советский автомобиль; но он несколько месяцев держал его в своем венском гараже, поскольку к т. н. «Osthandel»[82] австрийские деловые круги относятся отрицательно, да и в обществе это не самая «приличная» тема.