Исправление настоящего (СИ)

А божий одуванчик не такой уж и простой, подумал Погорел. Подсунул потенциальному врагу как бы невзначай свою версию происходящего, переманивая на свою сторону, а сам тем временем будет готовить западню дальше. Не простой мужичок, хитрый и с рыльцем в пушку, поэтому и трясется. Но и Кэт тоже себе на уме, уж не сама ли она, черт возьми, всем и заправляет? Отправила его за бинтами, перебралась тем временем быстренько в комнату и принялась там всхлипывать, чтобы уже через мгновение весело рассмеяться при виде дергающегося в предсмертных конвульсиях его задыхающееся тело, спутавшего ей все карты. Просили идиота похищать ее из ночного клуба! Может, и прав этот Босяткин, кто заподозрит свихнувшуюся. И если даже дельце не выгорит, то отделается всего лишь психушкой и через пару лет уже будет на свободе. Оттуда и за меньшие грехи выбираются, вспомнил он давнюю историю с одним психом, убившим свою подружку и с аппетитом ее съевшим, который был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение, откуда и был через год с успехом выписан, стал писателем и даже занялся съемкой ужастиков, опираясь на свой замечательный опыт. Каких только уродов земля не носит…

Вернувшись в парную и не застав там Кэт, он нашел ее в ванной, только что вынырнувшей из пенной воды в более чем комичном виде с пенным шаром вместо головы.

— Сказала же, — зло прошипела она, сплевывая пенную «вату» с губ — не смотри. И не вздумай дернуть меня за ноги, здесь все записывается. Почему так долго, где шлялся?

— Хотел бы, задушил бы еще в подвале, а ты где все это время пропадала, пока я шлялся? — хмыкнул он.

— Купалась!

— Хотелось бы верить, — Погорел положил на пуфик бинты и, как и положено выдрессированному слуге, удалился. В душевой, набрав теплой воды в тазик, он намыливал себе осторожно голову, когда выбравшаяся из ванной Кэт, увидев такое безобразие — недавнего своего киллера в семейных трусах, весело рассмеялась, сменив гнев на милость, и заметила, что в банях, особенно в русских, всю жизнь люди мылись голыми. От недавнего ее злого тона не осталось и следа. Пожелала даже потереть спинку извергу, взбрела блажь в голову, а захотелось.

— Афганистан? — проведя пальцем по большому, пересекающему всю правую лопатку шраму, спросила она, когда терла ему спину мочалкой.

— Чечня, — ответил он и тут же спохватился: — А ты откуда знаешь?

— Сам же говорил, что справки наводила про некоторых. Должна же я была убедиться, что ты справишься с поставленной задачей непутевого киллера, — улыбнулась Кэт, принявшись осторожно смывать с его спины пену. — Я знаю, что ты бывший спецназовец, капитан запаса, растерявший все свои военные навыки, а до недавнего времени еще и коммерческий директор какой-то там электрической фирмочки. Я даже знаю, что первую свою жену ты бросил, когда она тебя не дождалась из горячей точки, а второй раз так и не женился. Продолжать?

— Не надо, — буркнул он, — что мне про себя байки слушать, все равно ничего хорошего не услышу.

— Почему же, я где-то слышала или читала, что заложницы частенько влюбляются в своих истязателей.

— Жаль, что я не заложница, — усмехнулся Погорел.

— Я про себя.

— Проверяешь на вшивость?

— Точно, — кивнула Кэт, неожиданно даже для самой себя, — вот прикидываю, блин… такой же ты крутой снайпер в постели, как и на крыше?

— Понятия не имею…

— А вот я уверена, что имеешь. Прежде чем прикончить, почему бы не трахнуть, — рассмеялась зло стерва. Никогда себе не отказывай в незаслуженном удовольствии, чтобы даже когда заслужишь, тебе уже не отказали. Признайся честно, что подливал мне гадость в еду и имел бесчувственную.

— Много смеешься, не к добру, — пробасил Погорел, — можешь не стараться, я с кем попало не сплю.

— Сказала лиса, не добравшись до винограда. А почему у меня дела не пришли?

— Ты про двадцать миллионов?

— Я про задержку месячных, кретин.

Мельком скользнув взглядом по ее сиськам, которыми не так давно любовался через прицел винтовки, Погорел бесцеремонно отстранил голую злюку в сторону и молча пошлепал в предбанник вытираться. Что с сумасшедшей разговаривать… Здесь на скамейке было уже аккуратно разложено два комплекта непонятной одежды для нее и для него, какую они пока не стали трогать, обкрутились лишь простынями, и на столе в бокалах дожидалось холодное пиво. Хозяин все еще хотел казаться гостеприимным. И даже оригинальным, вспомнил он про штаны. И тут вдруг как громом среди ясного неба еще одно прояснение в сознании, в таких же красных штанах был тогда в метро Иван, когда они разыгрывали Киру. Вымывшийся со всех ног бросился из бани наверх к ряженному, который по прежнему раскачивался в своем кресле и все на том же месте, правда, теперь с бокалом красного, искрящегося на солнце, вина. Единственное, не в красных штанах, а в белом костюме и такой же белой шляпе. С повязанным на шее красным платком.

— Что-то забыл? — взглянул он на застывшего голого, с которого даже простынь слетела, пока мчался.