Кэт пристроилась возле стойки и заказала себе виски со льдом. Альберт где-то через свои связи раздобыл два пригласительных билета в этот закрытый клуб на «Ночных Снайперов», выступление которых откладывалось на неопределенное время. Кэт понятия не имела о этой группе, поэтому это известие пропустила мимо ушей, здесь и без «снайперов» было чем себя занять выше крыши. Во всяком случае, часа на два ее хватит, решила она, а во втором часу она отправится домой и никакой снайпер ее уже не остановит. Ей здесь нравилось, всё устроено было чинно и спокойно, как и подобало в настоящем клубе новоявленных аристократов. Сделав глоток спиртного и прикурив сигарету, она принялась в который уже раз за вечер рассматривать местную публику, бесцельно блуждая взглядом по яркому, залитому электрическим светом, залу. С лицом от известной русской актрисы, ей даже пришлось воспользоваться темными очками, чтобы не быть «узнанной», и какое-то время это ее даже спасало. Ее спутник куда-то исчез, оставив ее на какого-то знаменитого актера не первой свежести еще из советских времен. Старичок, пыхтя сигарой, рассказывал ей про трудности своего бытия, что у актёров, певцов и манекенщиц вообще самая трудная работа в мире, высасывающая все соки и забирающая все время и все силы. Не верит, может взглянуть на него…
— Действительно, без слез и не глянешь, — ляпнула она, думающая лишь о том, как бы сделаться невидимкой, чтобы от нее отстали, смотрела на местную знаменитость и никак не могла вспомнить с высоты своего голливудского положения, в каком же фильме этот дряхлый старичок снимался. Бедный народный артист, как ей было сейчас его жалко, хуже нет, когда тебя вот так вспоминают, то есть пытаются вспомнить, а фиг…
— Я народный артист и лауреат государственной премии за роль вождя мирового пролетариата, — задребезжал нижней губой обиженный старичок, — А напомните мне, будьте добры, милочка, в каком фильме снимались вы? Уж больно-с лицо знакомо-с, а не припомню-с? Не сочтите за…
— Сыграла Инессу Арманд в той же картине, забыли? — подмигнула ему Кэт. — Сцена в шалаше, вспоминайте, когда я и так и этак, а у вождя все никак, одна революция в голове.
И пустой разговор прекратился как-то сам собой. Заслуженный старичок не перенес такого пренебрежительного отношения к своей персоне и всему великому и оставил в покое блудливую собеседницу, унося в ладошках и свою обиду на всех этих молодых да ранних, которым только секс в шалашах и подавай. Поэтому мир и погрузился в такую вакханалию, шмыгал он носом, шаркая ногами по блестящему полу, что не осталось у людей ничего святого. Однако, не успел отойти один, как тут же подрулил другой, представившийся журналистом Нервозовым, тут же попытавшийся втянуть ее в «международный конфликт».
— Как вы относитесь к русскому присутствию в Сирии? — задал он свой вопрос, надеясь на откровенность.
— Никак, — последовал скучный ответ. — Вам тоже про шалаш рассказать?
— Вы американка? — журналиста встречные вопросы не интересовали.
— Почти, я русская по корням, как мне сказали.
— Так вот откуда такой отличный русский, вы разговариваете почти без акцента, для иностранцев это редкость даже с хорошими местными корнями.
— Это после того, как головой недавно об дерево стукнулась — «похвасталась» Кэт. — Вот русский и вспомнила, зато почти забыла английский, да он в этой стране и не нужен.
— И поэтому вы здесь, что у вас хорошие русские корни и плохая американская память?
— Бизнес, понимаете ли, — добавила она, — мне нравится здесь бывать. Москва — деловой город, здесь можно хорошо заработать. И знаете, у меня такое ощущение, что в прошлой жизни я жила именно здесь.
— В прошлой жизни, это до аварии, когда вас стукнули по голове? — продолжил он дальше свой допрос
— Понятия не имею.
— В Москве надо быть очень осторожной на дороге, — посоветовал журналист, — неизвестно с кем можно встретиться, сделают виноватой, не заметите. Остерегайтесь больших черных машин, не переваривающих красную мелкоту, надеюсь, у вас была машинка другого цвета?
— Не помню, — отозвалась нехотя Кэт.
Про аварию на Волгоградке не слышали в районе пересечения с Ташкентской?
— Давайте сменим тему, — попросила вежливо она, пока еще вежливо.
— Молодая пара врезалась в столб и заживо сгорела, только венок на столбе и остался от двух жизней.
— Какой ужас, — вздохнула наигранно Кэт. — Вы решили меня доконать?
— Двери заклинило… а тот гад, что их подрезал, только его и видели. Проклятый перекресток. При строительстве проспекта снесли церковь, вот люди и бьются на святом месте. Вас спасло, что вы неслись в авто с откинутым верхом, верно?
— Я вас знаю? — уставилась на него Кэт.
— Не имеет значения, — отмахнулся журналист, — главное, что все теперь знают вас. Вы сами вели машину?
— К сожалению, — кивнула она, понимая, что этот Нервозов от нее уже не отвяжется, пока не выудит из нее все, что ему требуется.
— И не справились с управлением, в результате чего погиб человек, верно?
— Человек в коме, он…