Исправление настоящего (СИ)

А куда ей было деваться, не становиться же, матерью одиночкой в односчастье, тем более что она на это не подписывалась. Сделает аборт и поможет… «Ты меня любишь?» — спросила она, представляя себя такой скачущей на жеребце Шэрон Стоун с ножом для колки льда в нежной ручке, каким она в порыве оргазма расправлялась со своими любовниками, описывая все в своих многочисленных романах, прилично имея еще и на этом. Не сама, а ее героиня из нашумевшего фильма, только что это меняло? Этого гада в очках, ответившего, что любит ее до беспамятства, она бы прикончила и вилкой, которой просто не оказалось под рукой в нужный момент. И поэтому они снова занялись любовью. И она была сверху, как та кровожадная писательница, а ее любовник снизу, не снимающий своих очков даже во время секса, чтобы все держать под контролем, так и заснул. Удовлетворившись… После чего она медленно, чтобы его не разбудить, поднялась с постели и прямо голой прошла на кухню, где и достала из стола кухонный нож, выбрав самый большой. После чего долго еще сидела внизу возле подъезда и смолила, изредка поглядывая на темное окно в съемной квартирке на третьем этаже, за которым в их теплой постельке валялся с перерезанным горлом тот, кого все же надо было заколоть вилкой. Тяжелый понедельник, хмарь. Спешили мимо по своим вечным делам эти, которым всегда и на все плевать.

— И про кого это ты мне здесь рассказала? — спросил Погорел, выслушав очень внимательно почти не выдуманную историю.

— Про твоего Очкарина, — пожала она плечами, — про кого же еще… Сначала ты со своей появился у нас, потом уже он. Не догадываешься, как?

— Как?

— Твоя стерва навела, уверена, — заявила Эльза. — И потом стала тебя к нам таскать.

— Чтоб Очкарину было веселей с тобой кувыркаться?

— Чтоб одного дурня развести потом на всю катушку.

— За это ты его бритвой по горлу и в колодец, — сделал вывод Погорел, — спасибо. Фантазировать умеешь, долго придумывала?

— У меня с головой все в порядке, — усмехнулась Эльза. — Не веришь, твое дело… Он сам порезался! Я же всего лишь позвонила жене отличного семьянина с его мобилы, когда он дрых без задних ног. Просыпайся, милый, жена уже в коридоре! Прикатила на коляске и без лифта поднялась на ней на третий этаж. Тогда-то эта рогатая козочка своему козлу все и выложила про твой с ней скороспелый секс на балконе.

— Не на бал…

— Плевать, — скривилась девица. — Ты реагируешь на частности, не улавливая главного. И ментам я тебя сдала по наставлению твоего коллеги, теперь-то уловил главное?

— И сколько он тебе заплатил?

— Прилично, чтобы долго не работать, — усмехнулась Эльза. — Это ты меня дрянью сделал, тебе мало?

— Я?! — остолбенел Погорел.

— Да, ты! — воскликнула она. — Не трахни ты его блудливую жену, так и мне не пришлось бы всякими гадостями заниматься, подмешивая отраву алкоголику в водку. Вот и получается, милый мой, что за тобой должок. Ты меня во все это втравил, тебе и долги возвращать. А уж как ты там с этим отморозком разберешься, это уж не мое дело. А не разберешься с ним, так я еще на тебя и в суд подам за попытку изнасилования. Той ночью в машине, не помнишь? Я поэтому и сбежала, — скривилась она, — а потом вызвала ментов, потому что самой страшно было уже возвращаться к пьяному маньяку, забравшемуся ко мне в машину с единственной целью, блин, меня изнаси…

— Все сказала?

— Тебе мало, могу и добавить!

— Добавить, что по чьей-то указке свыше затащила меня и в темную комнату со стареньким телевизором, уж очень ты меня туда упорно тащила.

— И за шиворот притащила к себе после побега из ментовки, — рассмеялась она, скосив свои красивые глазки на переносице. — Ты только из меня всесильную злодейку-то не делай, я гипнозами не владею. Сам приперся…

— Сам и убираюсь, — закончил он чужую мысль, открыл дверь, выбрался на дорогу и направился в ночь по своим делам.

— И тебе не хворать, — прокричала она ему вслед. — Только если не разберешься с ним сам, он найдет как с тобой и без меня поквитаться, чтоб от рожек избавиться. Третьим ты им с Киркой в постельке уж точно не нужен!

Все зло в мире от баб, сплюнул он себе под ноги, закуривая сто первую уже по счету. Не свяжись он полгода назад с Кирой, разве оказался бы он сейчас возле этой чертовой заправки: без работы, без денег, без машины и даже уже без квартиры, но зато все еще со слабой надеждой в кармане, что все обойдется.

Раскачиваются где-то в зазеркалье безликие маски над дымящейся сценой. Безмолвствует мертвой чернотой дотлевающий зал в погорелом театре…