Исправление настоящего (СИ)

— Не понимаю вас, — заметила Кэт. — Я ничего и никого не копировала, и этот ваш романчик первый раз в жизни вижу, как и твой этот ку-кур… как его, и тебя век бы не видать.

— Да ладно, — скривился пилот, — не копировала она. Кукурузник, может, и впервые видишь, спорить не буду, но все остальное… Тебе открыть глазки?

— Ну…

— Ты не Кэт. Я лично был знаком с покойницей и склерозом еще не страдаю, чтобы забыть напрочь ее акцент. Думала, личико замотала и все, а не тут-то было. Да, говорила на русском она сносно, но это не ее родной язык, и думала она на своем. Требуются еще доказательства твоего вероломства? И ты не усмехайся, — тут же досталось и третьему в кабине, — дружка под воду отправил и доволен, чтобы не крутил с твоей Кирой.

— Минуту назад ты заявлял, что она сама это сделала, — возразил Погорел.

— Твоими руками, — улыбнулся Босяткин, — отомстив одним ударом сразу двоим, испортившим ей однажды настроение на день рождения. Ты сюда приехал за правдой, вот и получай свою правду. Говоришь, покопался в чужом грязном белье и даже кое что там нарыл, ручки сполоснуть нет желания, дерьмокапатель? Я тоже кое-что про тебя нарыл. Не крутани ты в угоняемой машине руль на себя, ушли бы вы тогда от погони! Чего уставился? Твоя же Кира моему Алику и сказала, что это ты все и подстроил так неудачно с тем угоном, слив информацию ментам, почему они тебя и отпустили, устроив побег. Не знаю, какие уж у вас там на самом деле терки с лучшим другом, не думаю, что только из-за бабы, все из-за тех же денег, но грязи хватает. Со своей Кирой дельце и провернули, чтобы остаться при его деньгах, с которой тоже потом не захотелось делиться. Полтора миллиона моих плюс миллион от Ивана, бизнес в России легко строить, если знаешь, где деньги лежат. Ничего не помнишь? Бывает… И как прикажете с вами теперь общаться, голубки, как с порядочными? А ху-ху не хо-хо…

А что, если все так и есть, что и у него тоже провалы в памяти? Погорела передернуло. Влил в себя бутылку водки из горла и полез на крышу стрелять неприятелей, в одного промазал, а вторую не смог пристрелить, что патроны кончились и головой шарахнулся. Разве могла трезвому прийти в голову идея еще кого-то там и похищать, когда надо было уже линять, чтобы самого за жопу не взяли. Так линял, что даже винтовку забыл… Или все же прикладом от стенку трахнул? И потом, уцепился он за эту мысль, начав раскручивать весь этот кошмар дальше, провалы в памяти, он даже где-то про это читал, связаны даже не с забывчивостью, а с полным отсутствием самих этих воспоминаний, как таковых, как все у перебравших и бывает. Кадры повырезали и все! Совсем другое в реале кино… И с Эльзой точно так получилось, что напился и ничего не помнил, пока в ментовке не очнулся с перегаром во рту, сделав потом девочку виноватой. За недавние воспоминания отвечает короткая память, с которой как раз у него и проблема. Человек будто проваливается сам в себя, в свою собственную черноту, а потом с растопыренными пальчиками и с выставленными вперед руками, словно тот слепой котенок, пытается нащупать свою реальность. Поэтому и ведет себя так, как ему подсказывает его внутреннее черное «я», реагируя лишь на то, что он сам считает своим последним событием, не имеющим ничего общего с действительным, о котором он не имеет ни малейшего представления, потому как ничего не помнит.

— Что задумался? — усмехнулся Босяткин. — Пытаешься припомнить свои подвиги? Бесполезно… Алкаши под градусом чего только не вытворяют, давят людей на остановках, родственников режут кухонными ножами, а потом едут спокойненько к себе домой, чтобы как следует выспаться перед тем, чтобы начать все с чистого листа. Сколько ты уже людей положил, не помня?

— А ты?

— Я всех своих помню, не сравнивай… — усмехнулся Босяткин. — Трех тараканов тапком и столько же мух мухобойкой.

— И теперь своей мухобойкой собираетесь прихлопнуть нас как тараканов? — полюбопытствовала Кэт.

— Не вас лично, Катенька, а всего лишь ту, за кого вы себя выдаете.

— И за кого я себя выдаю? — лицо красавицы перекосила отвратительная гримаса приближающегося просветления, пропустившая мимо ушей историю исчезновения чужих денег из-под кровати, со своими бы разобраться, куда и зачем она их закопала!

— Ты, — не стал тянуть с ответом он, — актриса, закосившая при помощи моего племянничка под беспамятную американку. Рассказать, как?

— Ты уже рассказал, — сверкнула она глазами, — сколько можно слушать твой брет свихнувшегося человека.

— А ты, милочка, все же слушай, — усмехнулся пилот, кладя кукурузник теперь уже на правое крыло. — Информация никогда лишней не бывает. Помирать лучше все же самой собой, сугубо мое стариковское мнение, а не черти кем, чтоб перед Богом ответ держать лишь за свои гнилые делишки.

Глава 64