— Слушаю, — поежился тот, — как складно излагаешь. И пушку свою убери, не боюсь. «Мерседес» они специально не завели с этой артисточкой, прикидывающейся теперь американкой, чтобы вполне легально добраться до багажника «Ягуара», угробить настоящую американку, подменив ее этой куклой и, используя мое доброе имя, выманить из америкашек еще денег, что им и удалось. Я потому и тендер этот придумал, чтобы не стать крайним в их махинациях. Как ловко придумали, одного подстрелить, а другую похитить. И если бы, Вадик, не твое вмешательство, то Алик тире Женя вполне закосил бы под мертвого и объявился где-нибудь уже под другим именем. Нашей артистке и придумывать ничего не надо было, просто вернулась из отпуска бы и зажила припеваючи на украденные бабки. Хотели устроить танец на чужих костях, только не вышло, невинная ты наша овечка, — бросил он злой взгляд на Кэт. — Тебе, значит, можно чужими жизнями распоряжаться, а другим нет? Испохабила жизнь стольким людям и думаешь, что все это тебе сойдет с рук? И ведь сошло бы, если бы ты сама сюда не приперлась с этим лохом. Полтора миллиона тебе показалось мало, что ты обнаружила в его джипе, тебе все подавай. А ты знаешь, как они у него оказались? Очень просто, для этого он замочил свою якобы любимую, у которой они хранились. А знаешь, как они попали к ней, из багажника моего нового кабриолета, который вы с Аликом только для того и угробили, повторяю, чтобы ими завладеть. Этот кретин не нашел ничего лучшего, как доверить их другой своей овце, у которой не вылезал из постели. Ты про нее не знала? И которая тут же его кинула, поэтому перепрятала эти денежки уже у другого своего самца под кроватью, незаметно их затем оттуда стащив, прихватив и чужой миллиончик, подменив его фальшивым. Деньги к деньгам, как говорится… Не знаю, чем уж тот бывший банкир перед ней провинился, не иначе, розыгрышем в метро, но отгреб после этого по полной. Все к тому, что она того Ивана и замочила, отправив рыбок кормить. Контрольным выстрелом в лоб, чтоб наверняка, если в украденном лимузине не утонет.
Погорел верил и не верил своим ушам, не понимая, откуда этот хрыч знает еще и об этом. Приплел выстрел еще…
— Алик выложил, когда я его к ногтю прижал, — ответил Босяткин, будто прочтя его мысли. — Да только слишком поздно, ты уже свою кралю грохнул, подговорив его же братву взорвать ее в своей квартире и забрать деньги. По телефону, якобы от Алика… А иначе как ты оказался в том поле рядом с ними и устроил разборку?
— Про это тоже Алик сказал? — усмехнулся Погорел.
— Сам догадался, новости я смотрю и умею сопоставлять факты, — ответил уклончиво пилот. — Если не так, то как сумка с деньгами оказалась в твоей машине?
— Да, — поддакнула Кэт, — как?
— Уж молчала бы, коза невинная, — скривился Босяткин от ее голоса, как от зубной боли. — Вы меня к смерти приговорили в ту же ночь, на какую спланировали аварию, стащив мои полтора миллиона, забыла? Да только не повезло, уж очень хорошо тебя по голове, милочка, шарахнуло, что даже Альберт растерялся, когда ты пропала с места аварии, но больше обрадовался, что делиться не придется, вот с радости и стал мне трезвонить, изображая огорчение, думая, что я уже в воздухе. Хотел поиздеваться на прощание над стариком, который его в люди вытащил из грязи, что и понятно, — откашлялся в кулак Босяткин или как там его, — не делай людям добра, так и зла не получишь. А когда я благополучно из самолетика-то свалил, так сразу же примчался ко мне домой на Войковскую, чтобы держать все, значит, под контролем и посмотреть мою реакцию на случившееся, а может и прикончить, появись угроза его благополучному существованию. Гниль — дело такое, хуже рака, не вылечивается вообще. Вот и думаю, что инфаркт меня и спас от неминуемой смерти, дурачок решил, что я сам сдохну. Не было б добра, да зло подмогло как раз вовремя.
— И как долго ты собираешься кружить над остатками былой роскоши? — задал вопрос Погорел, немного притомившийся уже от этих бессмысленных кругов над догорающим костром — фанера горит быстро.
— Пока горючка не кончится! Лететь мне некуда, если не договоримся, отлетался ужо, — вздохнул грустно летчик. — Последний полет должен быть особенным. Так вот, — вернулся он к старой теме, — меня, значит, в клинику с инфарктом, а там уже эта дрянь без сознания и как вскоре выяснилось, так еще и без памяти с совершенно пустой башкой, в которую закачивай что угодно. Вот племяш и закачал ей в голову вирус, с которым они и провернули свою аферу века по опустошению американского кошелька на кругленькую сумму. В романчике этого нет, — кивнул он на книжку. — Додумывали на ходу, воплощая в жизнь почти все остальное без изменений. Зачем выдумывать что-то, когда есть уже почти готовое предложение на кругленькую сумму в двадцать миллионов. Вещичка так себе, скажу я вам, прочел от корки до корки, но аварию вы с нее хорошо скопировали, почти один в один, — взглянул он снова на Кэт. — И лоха нашли для своих темных дел тоже хорошего, — кивок в сторону Погорела, — респект.