Исправление настоящего (СИ)

Дорога сделала резкий поворот вправо и вывела джип на финишную прямую к великолепному особняку, в несгораемом сейфе подвала которого по мнению Альберта было спрятано столько денег, сколько и за несколько жизней не израсходовать. Кэт сначала услышала гул мотора, а потом увидела и сам автомобиль, медленно вползающий всей своей черной массой в открытые ворота особняка. Навела на лобовое стекло машины ствол немецкого автомата и приготовилась к самому худшему.

Ну, — вздохнул Альберт, открывая дверь автомобиля и выбираясь наружу, — война начинается. Катя, мы вытащим тебя из рук кровавого маньяка.

Погорел услышал короткую автоматную очередь сверху, не успев даже перекинуться парой слов с начавшим приходить в себя Босяткиным.

— Остальное договоришь после, — вздохнул с облегчением он, довольный уже тем, что тот очнулся, — шаг в сторону, мямля, считай побегом. Ползком в сторону тоже не разрешаю, не слышу?

Босяткин не реагировал, превратившись снова в труп. Удар лбом о пол и голова хоть и с трудом, но стала все же реагировать на изменение реальности. Еще один удар и даже открылись глаза, правда, все еще якобы ничего не понимающие, что здесь творится, но и это было уже хорошим знаком. Жить в любом возрасте хочется, особенно перед смертью. Пара шлепков по лицу и работа мозга скатившегося индивидуума была полностью восстановлена.

— Быстрее на ножки, ванька-встанька, — потянул он за воротник камзола кувыркашку. — Не на прогулке. Еще оружие в доме есть, не слышу?

— За тумбочкой возле пса, — содрогнулся всем своим дряблым телом Босяткин, ясно понимающий, что следующих избиений его голова просто не выдержит.

— А деньги?

И возможно, что Погорел услышал бы ответ и на этот вопрос, но насторожила тишина сверху, ничего хорошего не предвещавшая. Стрельба закончилась так же внезапно, как и началась. Толкнув Босяткина вперед, он устремился за ним наверх.

— Черт, — вырвалось у стрелявшей, когда автомат замолк, — зараза!

— Ты чего палишь? — подлетевший Погорел с силой рванул Кэт на себя из проема распахнутой двери. — Сказал же, только в самом крайнем…

— Они первые начали, — начала оправдываться бедняжка. — Подъехали и сразу вылезли с пистолетами. Это не крайний случай?

Мужчина расстегнул молнию сумки, которую успел уже достать из-за тумбочки, что стояла рядом с фарфоровым псом, клацнул затвором ТТ, досылая патрон в патронник и передал его Кэт.

— Стрелять дальше? — спросила она, радуясь новому оружию, как ребенок новенькой игрушке.

— По моей команде.

И тут же в дверь влетела пуля, попавшая прямо в голову фарфоровому догу-хранителю.

— О Боже, — простонал распластанный на полу Владлен Ильич. — Вы же мне так весь дом разнесете.

Вторая пуля влетела в окно. Осколки цветочного горшка, стоявшего на подоконнике, вместе с землей посыпались ему на голову. Недолго думая, Погорел кинулся к лестнице, ведущей на второй этаж, откуда уже через секунду зазвучали ответные выстрелы. И грубый мат со стороны улицы в ответ…

— Попал, — обрадовалась Кэт, выглядывая в дверь и видя, как ее недавний компаньон Альберт, согнувшись, бежал к другой стороне особняка, с такой любовью когда-то перевезенного когда-то по кирпичику из Европы. Из той самой, которую теперь разносят по кирпичикам уже другие, черной тучей заполонившие там уже все.

Обходят! — завизжала она и выпустила по бежавшему сразу две пули.

Стрелявший сверху скатился по лестнице вниз и оказался рядом.

— Следи за тылом, чтобы твой дружок не перестрелял нас в спины, — приказал он, указывая на закрытую дверь, — а я пока с его родственником потолкую.

— Ага, — Кэт вытерла со лба выступившие капельки пота и, прислонившись спиной к стене, двумя дрожащими руками навела ствол пистолета на дверь в другую комнату.

— Не ага, а так точно, — вдруг улыбнулся он, привлекая к себе это дрожащее создание и шепча ей на ушко: — Все будет хорошо, не дрейф, они нас еще больше боятся. И не трясись ты так, чай не вибратор в руках, оружие пострашней.

— Да пошел ты, — оттолкнула она его, покраснев, — от солдафона разве что хорошее услышишь.

Прозвучало еще несколько выстрелов со двора, сопровождающихся холодящим визгом пуль в ушах отстреливающихся и звоном бьющегося стекла в доме.

— Вадим, мы, кажется, горим, — Кэт рукой указала на сбитый подсвечник, который еще совсем недавно украшал их застолье при свечах. Теперь он валялся на полу, а пламя от недогоревшей свечи ласкало уже дорогущие портьеры, доставленные сюда спецзаказом из самого Парижа. Мужчина бросился к ним, чтобы сбить огонь, но пламя уже было не остановить. Тогда он, что было сил, рванул плотную ткань вниз, но от этого стало только хуже — пламя коснулось пола и перекинулось на мебель. Через минуту дом было уже не узнать. Погорел все еще продолжал отстреливаться, но с каждой минутой это становилось делать все труднее и труднее. Жар обжигал кожу, дым разъедал глаза и забивал глотку, мешая дышать. Еще минута-другая такого удовольствия, прикинул он, и кранты.