Исправление настоящего (СИ)

— Не лети, — попросил Альберт, — торопишься на тот свет?

Но было уже поздно, третью фуру обойти уже не получалось, и тяжелый джип, чтобы избежать столкновения, ушел на встречную обочину, повергнув в шок мелкую легковушку, избежавшую только чудом неминуемой смерти. Еще несколько секунд и джип, успешно заняв свою полосу, продолжил все на той же скорости нестись к месту намечающейся кровавой развязки.

— Сбавь скорость, говорю…

— Если это не она, то ты очень хорошо с ней поработал, респект, — громила даже и не подумал возвращаться в разрешенный скоростной режим. — Или она очень хорошая актриса, решившая воспользоваться такой великолепной возможностью поносить платье миллиардерши и развести уже тебя на хорошие бабки, чтобы жизнь медом не казалась. Я про те двадцать лямов, на которые вы обули американцев, а твой хитрожопый дядечка обул потом тебя. Американка она или кто там еще, но она приехала за ними, к гадалке не ходи, прихватив с собой на всякий случай этого раздобревшего десантничка, растерявшего в своем благополучии все боевые навыки. Иметь два ствола и ни одного не достать, это же каким ссыклом надо быть, чтоб так позориться.

— Когда ты не смог вовремя забрать ее от ночного клуба, чтобы отвезти в лесок, где и закопать, он успел как раз вовремя, чтобы заявиться сегодня уже по наши души.

— Да ладно, — пробасил громила. — Его же и сделаем убийцей, чтобы не зря катался.

— Не могла сдохнуть в его подвале, — вздохнул Альберт.

— Значит, не могла, — улыбнулся громила. — Зато смогла деньжат подбросить тебе немеряно, всем бы так. Ты на эту курочку молиться должен, несущую такие яйца.

— Что толку, этот козел Владлен все равно распорядился ими по-своему, всучив все своему дружку, который и устроил кровавые разборки в городке, когда его на эти же двадцать миллиончиков кинули организаторы тендера. Кинули-то его, но только на наши денежки. А я дядечке говорил, что не фиг туда лезть, не наша там лужа. Не послушал, тварь!

— Развели козликов.

— И развел тот, кто прикончил холмогорского стрелка. Как бы не так, сам он застрелился. Пустил себе пулю в рот, а ствол после выстрела положил аккуратненько рядом с собой на подушку, чтоб долго не искали орудие убийства. Босяткин думал, что его сейчас там с распростертыми объятиями встретят, его и встретили, чтобы бабки выманить.

— Отымели и выплюнули, — сплюнул в окно водитель, — но это уже ваши проблемы, не мои. С тебя полтора ляма в валюте за все мои хлопоты. И мне плевать, где ты их возьмешь, меня кинуть не выйдет, как твоего дядю.

— За что тебе полтора миллиона? — удивился Альберт.

— За быструю езду, — скривился громила. — Мое дело было завалиться в кювет, а твое — поджечь тачку, убедившись, что там только эта американочка, чтобы не осталось следов. Так ты поджег ее вместе со мной, чтобы избавиться от обоих.

— Ты должен был ее усадить за руль и слинять, я голову за рулем видел, вот и поджог.

— Лысую-то, — усмехнулся водитель.

— У меня было время разглядывать в темноте?

— А надо было…

— Пристегивать надо было ремнями пассажирку, сейчас бы не было никаких проблем.

— За что полтора миллиона, спрашиваешь? За мое молчание, баклан. И не пытайся меня прикончить в намечающейся заварушке, все наши с тобой переговоры, как ты меня нанимал на это грязное дельце, окажутся в нужном месте. Мне терять нечего.

— Мы договаривались на пятьдесят тысяч баксов за аварию, — напомнил Альберт.

— Без моего убийства, — оскалился громила. — Теперь же полтора миллиона сверху за моральный ущерб, так сказать. Я взял «Ягуара», потому что «Мерс» не завелся, и только поэтому ты наткнулся на сумку с деньжищами в его багажнике. Представляю твою радость, когда ты узнал про это после моего звонка, поэтому тут же и решил меня убрать, чтобы не делиться. Раскинули бы поровну и успокоились, так тебя жаба задушила, вот и поджог кабриолет вместе со мной, потерявшим сознание.

— Я не виноват, что ты вырубился, и все бабки сгорели.

— Что-о?

— Ничего, — огрызнулся Альберт. — «Ягуар» вспыхнул сам сразу же после столкновения с деревом, я даже не успел добраться до багажника. Поэтому и принял твой лысый затылок за ее, что подумал, волосы уже сгорели. Так что ничего я тебе, дружище не должен. И откуда, собственно, ты про них знаешь?

— Было время полюбопытствовать.

— Ну и забрал бы все себе, — позлорадствовал Альберт.

— Чтобы всю оставшуюся жизнь бегать от правосудия, спасибо.

— С такими деньжищами можно и побегать. И какие теперь вопросы ко мне, кто не рискует, тот не пьет… Договаривались на полтинник, ты его получишь, не больше. Я не Рокфеллер, бабло не печатаю.

Джип тормозил так, что с дымом из-под колес, после чего уже только мордобой, легкий и не до смерти, но приводящий в чувства.

— Сказал же, — ревел разъяренный верзила, пиная скорчившегося дохляка на обочине, — мне полтора лимона, красава. А про двадцать миллионов будешь вешать лапшу другим.