Исповедники

Вчерашний разговор с руководством полка, которое, надо сказать, было намного спокойнее и вежливее, чем в день моего прибытия, позволил мне узнать и другие тонкости работы местных ремесленников. Я поспешил почистить поле от душ, поскольку на нем еще оставались и наши раненые, которых санитары просто не успели вынести с поля, но и опустошил ряды ремесленников респов. По подтвержденной информации, я лично уничтожил двадцать ремесленников и пятьдесят человек их охраны. Если честно, я слабо помнил себя в том состоянии, когда чувство всемогущества захватило меня и я, несмотря ни на что, расширял свою ауру и захватывал без перерыва все души подряд.

Зато после того, как я слил все души, получил такой откат, что почувствовал себя словно голым посреди центра города в самый час пик. Собственная душа казалась чем-то мелким и несущественным по сравнению с тем, что я испытал ранее. Хотелось все вернуть себе и снова ощутить себя всемогущим.

Эту слабость я преодолел с трудом, полностью осознавая, что подобное преступление мне никто не спустит с рук. Были слишком свежи в памяти слова сэра Немальда о том, что можно и чего нельзя делать на фронте, и сокрытие душ точно не входило в список разрешенных деяний. Да, я мог спрятать от всех хотя бы часть от собранного, но не позволил этого сделать сам себе. Если честно, это произошло не из-за боязни, что меня поймают, ведь учитель рассказывал, что подобной техникой владеют даже не все исповедники, не говоря о простых ремесленниках, которые не подозревают о ее существовании. Нет, я полностью слил все души только по причине того, что испугался себя, а точнее, своих мыслей оставить все себе и поглощать больше и больше. Никогда не подозревал, что поглощение огромного количества душ будет сродни сексу или наркотикам, я слишком хорошо помнил, как хотел дозу морфия, и испугался, что с чужими душами может выйти так же и я не смогу вовремя остановиться.

Как бы там ни было, но наутро мне стало еще хуже. Тело ломило непонятно от чего, все суставы выкручивало, и хотелось просто лежать и ничего не делать. Даже походы в туалет и поднятие ложки с едой сопровождались нытьем в суставах и болями во всем теле. При этом общее состояние организма было такое, словно я заболел простудой и от высокой температуры тело просто прекратило меня слушаться. Вот только ни воспаления, ни температуры у меня не было – это сразу сказал полковой врач. Он обследовал меня и развел руками, посоветовав больше отдыхать или обратиться к более опытным ремесленникам с диагностикой симптомов. К сожалению, единственным таким тут был я, а что со мной происходит, я не знал. Связь с внешним миром была только с помощью писем, доставляемых дирижаблем раз в одну-две недели, так что пришлось последовать первому совету доктора и просто отдыхать.

Мое отсутствие пошло на пользу не только мне, но и всем, кто видел меня светящимся. Каждый поход в туалет оборачивался встречами с перепуганными людьми, а также с теми, кто специально приходил посмотреть на меня, не веря в рассказы очевидцев. Не знаю, что они хотели увидеть, но я их разочаровывал, выглядя как обычный молодой офицер, так что при следующих прогулках я встречал другие незнакомые лица.

* * *

– Мистер Сорес. – Командующий полком стоял спиной к членам спецотряда. За последний месяц его участок фронта перестал двигаться вперед, несмотря на поддержку артиллерии и авиации. После многочисленных бомбовых ударов, когда казалось, что защищать окопы со стороны имперцев было некому и атака его солдат не встречала ни единого выстрела, все умирали, стоило им пересечь невидимую черту. Просто, без видимых причин, падали и умирали. Причем неважно, кто это был, простой солдат или опытный ремесленник, судьба была у всех одна. И хотя почти сразу выяснили причину смерти – полное опустошение тел от души, – ясности в происходящее это не прибавило.

Ситуация настолько вышла из-под контроля, что дело пошло дальше командующего фронтом, который потребовал немедленного разбирательства. Имперцы явно испытывали на их участке фронта новое оружие, иначе о подобном давно стало бы известно в других местах. Как, например, появление огромного корабля, который сбивал их дирижабли, бомбил позиции, а сам выдерживал попадания снарядов и пуль, продолжая дальше выполнять свои задачи. Теперь еще и непонятные массовые смерти – все ушло на рассмотрение сената, и была выделена специальная группа, которая состояла из опытных диверсантов и ремесленников, с целью понять, как именно умирают солдаты.