Исповедь сыщика [сборник]

— Вы не рады, я звоню без всякого удовольствия, как говорится, такова се ля ви, Доктор. Перехожу к делу. По выходе из ресторана с вами произошла неприятная история. Я бы вас просил, уважаемый Лев Иванович, повременить с жалобой.

— Это угроза? — Голос сыщика неуловимо изменился, чуть сел и потерял эмоциональную окраску. Такими голосами в кино говорят роботы. — Поясните свою мысль.

Неизвестно, как отреагировал на эти изменения Академик, но у сидевшего за столом Дитера лицо вытянулось и затвердело.

— Никаких угроз, только просьбы, — после небольшой паузы быстро заговорил Академик. — Я выразил свою просьбу предельно точно, прошу повременить, к десяти утра я приеду, и мы проясним ситуацию.

— Теперь к одиннадцати, дайте выспаться, черт побери! — Гуров положил трубку. — Мы с тобой спорили, кто звонит, ты проиграл, — потирая руки, весело говорил сыщик. — Дитер, на что мы спорили?

Дитер никак не мог понять русского полковника: только что строгий, даже жестокий, абсолютно безразличный к мнению окружающих, через секунду русский шутил и вел себя крайне несолидно. В России все не по правилам. Полковник скрывает свою должность и звание, в результате в участке его бьют по голове дубинкой. За это, уходя из участка, полковник увечит постового. Дитер даже не заметил, когда и как русский ударил, видел только страшный результат.

— Ты что молчишь, онемел? — весело продолжал сыщик. — Мы с тобой молодцы, так что предлагаю ничью, ты нашел мой пистолет, я угадал, кто звонит.

Гуров снял трубку, набрал номер; на пятый или шестой гудок трубку сняли, и мужской голос без энтузиазма произнес:

— Михеев.

— Василий, у меня радостное сообщение, — сказал Гуров. — Выезжать никуда не надо, можно повернуться на другой бок и спать.

— Большое спасибо, господин полковник.

— Не за что, свои люди, сочтемся. Теперь о деле. В «Алмазе» сходка воров, серьезной публики мало. Ты поутру возьми несколько человек и заявись туда. Якобы проверка по сигналу жителей. Когда твои разбредутся по помещениям, заскочи в туалет, в первой кабинке, в бачке, полиэтиленовый пакет, в нем лежит мой «вальтер». Далее. В одиннадцать у меня в гостях Академик — Фокин, думаю, что больше часа нам говорить не о чем, затем мне нужно заехать на базар, мой иностранец, — Гуров подмигнул Дитеру, — не может жрать пестициды и прочую химию. В тринадцать тридцать я отъеду от базара, садись на хвост, следуй до развилки, там у поста остановишь машину, пересядешь к нам. Ферштейн?

— Яволь, варум нихт! — неожиданно ответил Василий.

— Молодец. На каком боку спал? Обязательно перевернись. — Гуров положил трубку, выпил водку, шумно выдохнул и театрально упал на стул. — Как я устал руководить! Тебя обучай, Василию указывай, на каком боку спать! Кошмар! Не крутись, глупо улыбаясь, словно тебе за пазуху сунули мокрую холодную лягушку. Запомни, Дитер, мужчина, который абсолютно серьезно относится к самому себе, даже не клоун, просто дурак. Вы, немцы, дисциплинированные, аккуратные, у вас масса положительных качеств, я вас уважаю. Но вы такие правильные, с ума можно сойти, каждый сидит на своей жердочке. Останешься живой, станешь комиссаром, не забывай, что тебе говорил русский полковник.

— Не забуду, — очень серьезно ответил Дитер. — Ты странный человек, доктор, я стараюсь тебя понять.

— И напрасно. — Гуров взглянул на часы. — Надо выспаться, а ни в одном глазу, нервы, возраст. Наливай чай, мой посуду, у тебя это хорошо получается, а я скажу несколько слов… Так, мысли вслух. Существует избитая истина, что трудно найти в темной комнате черную кошку, тем более если кошки в этой комнате нет. Таким делом мы занимаемся. Люблю пословицы и поговорки. Дорога в десять тысяч километров начинается с первого шага. Мы такой шаг сделали, утром нам шагнут навстречу. Неизвестно кто, не очень понятно, с какой целью. Ясно, майор испугался, попросил у хозяина помощи, защиты. Майор очень опасен, его необходимо убрать.

— Убрать? — Дитер звякнул тарелкой. — Убить?

— Не знаю, вполне возможно. — Сыщик взглянул на Дитера, в глазах русского исчезли озорные огоньки, лицо затвердело. — Ты против?

— Доктор, давай договоримся, не провоцируй, мне и так трудно. Твоя страна, твои правила, ты старший. — Дитер рассердился, сумел сдержаться, даже улыбнулся кривовато.

— Речь не мальчика, взрослеешь. — Гуров довольно кивнул, выпил чаю. — Мой выстрел всегда второй, и я никогда не прикажу убить человека, но майор доживает последние дни. Бог ему судья. Как нам вести себя с Павлом Николаевичем Фокиным, то бишь Академиком? Чего молчишь?

— Человек приходит в дом, должен поздороваться, объяснить, зачем пришел. — Дитер повел мощными плечами. — Сначала надо выслушать, потом думать, решать.

— Вот! — Гуров поднялся, подошел к раковине, сполоснул свою кружку. — Устами младенцев глаголет истина. Идем спать, утро вечера мудренее.