Исповедь сыщика [сборник]

— Пойду к Вагину, потолкую, может, он что знает.

— Иди. Что мы с тобой ели сегодня? — Крячко натурально закряхтел. — Меня постоянно в сортир тянет.

Задуманная сыщиками операция с треском провалилась: в кабинете Вагина и в туалетной комнате «жучки» прослушивания уже отсутствовали. Пока они ездили в прокуратуру, «жучки» сняли.

Гуров зашел в приемную. Как и положено секретарю, красавица Елена была на месте, но сумки ее уже были собраны.

— Великий сыщик, чем порадуете одинокую женщину? — Елена взглянула испытующе. — Вам, психологу, прекрасно известно, что для нас, женщин, на первом месте мужское внимание, на втором — новости и сплетни.

— Елена, какие рестораны сегодня предпочитает молодежь? — спросил Гуров и сел на стул для посетителей, поддернул брюки, закинул ногу на ногу.

— Надо спросить у молодежи, — кокетливо улыбнулась Елена. — Если вы интересуетесь моим вкусом, то напрасно, я с мужчинами вашего типа в ресторан не хожу.

— Какое непостоянство! Не далее чем…

— Я шутила, — перебила Елена и взглянула на часы. — Красная Шапочка не может дружить с огромным Серым Волком.

— Поставьте против моей фамилии крестик. — Гуров легко поднялся, вернулся в кабинет, где Крячко мучил себя кофе, так как его принципы не позволяли ему выпить рюмку раньше конца рабочего дня.

Гуров врубил телевизор и магнитолу, сел рядом с другом.

— Станислав, я никогда так не «плавал» и не опаздывал.

— Ты никогда не работал по серьезному делу без аппарата. Ты брался за главное, второстепенное поручал членам команды.

— Где тут главное, где второстепенное? Начнем с этой конюшни, — Гуров хлопнул ладонью по столу. — Через нее гонят наркотик из Вьетнама в Германию.

— Плетенная из тростника и бамбука мебель. Юдин получает полуфабрикат уже заряженным, покрывает лаком, собирает мебель.

— А я об этом не думал? Полостей в бамбуке хватает. Прекрасно придумано, только слишком просто. Если зарождаются лишь подозрения, то проверить пара пустяков.

— Просвечивать? Думаешь, это возможно?

— Проще, коллега. Достаточно просверлить в ножках крохотные дырочки и подвести собаку, — ответил Гуров.

— Ты умный.

— А таможенники наверняка знают способы и проще.

— Вот черт! Я от этой девчонки без ума! — Крячко указал на телевизор: передавали рекламу «Сладкая парочка», танцевала юная брюнетка, кокетливо подмигивала.

— Оставим наркотики. Я таможню предупрежу, пусть у них голова болит. Какова цель сегодняшней беседы в прокуратуре? Кто что знает? И кто что хочет узнать? Твое мнение?

— Аналитик у нас единственный и непревзойденный, — усмехнулся Крячко.

— То ли у Кутузова, то ли у Наполеона, точно не помню, был установлен порядок: высказываться начинал младший, чтобы он не мог поддакивать старшему.

— Ты больше образован, Лев Иванович. Не умничай и валяй, раскладывай пасьянс.

— Трус несчастный! — Гуров взглянул на часы. — Твое время истекло, наливай.

Крячко взял бутылку, плеснул в стаканы, один протянул Гурову. Тот внимательно взглянул на содержимое, вздохнул:

— Я не орел, ни черта не вижу. — Отставил стакан. — Думаю, все просто. — Он снова вздохнул. — Петр соблазнил замминистра подписать запрос, «соседи» ответили, что похожий человек у них служил. Два ведомства были в курсе, но не прокуратура. Ни в запросе, ни в ответе о наркотиках ни слова, а Федул мотал меня по наркотикам.

— Ему приказали. — Крячко пригубил из стакана, взглянул на дно и пожалел о своей принципиальности.

— Повтори, — Гуров тонко улыбнулся. — Когда ты нальешь в третий раз, я тоже выпью. Да, ему приказали и слушали мои ответы. Следовательно, наш наркобарон имеет осведомителя именно в прокуратуре и захотел получить подтверждение и подробности. Можно предположить, что наш высокопоставленный мент…

— Мудак, — уточнил Крячко, подливая в стаканы.

— Доверительно похвастался в прокуратуре, что уцепился за наркотики, и назвал генерала Орлова. А связи Петра со мной и устанавливать нечего.

— У нас течет, но и у них не все днища целые, — подвел итог Крячко и вновь тоскливо взглянул на пустой стакан.

— Ты либо ханжа, либо алкоголик, — сказал Гуров, налил себе граммов сто и выпил. — А точнее, просто скверный клоун.

— Младшего ногой пнуть каждый может, — Крячко состроил обиженную гримасу и без перехода продолжал: — Федула они не просчитали.

— Он человек новый, решили — захочет выслужиться. Он очень старался, но глазами семафорил. Я, конечно, ни хрена не понял.

— Ты бы в любом случае не раскололся, нам сейчас прокуратура даром не нужна. Включить прожектора, осветить пустую сцену, всех разогнать по темным углам.

— Ну, парочка трупов на сцене оказалась бы обязательно, — возразил Гуров. — Первым они ликвидируют своего разработчика, затем Юдина, потом начался бы уже основательный гон на меня.

— А почему бы не начать именно с тебя? Использовать познания Еланчука?

— Мне чудится, что он тянет.

— С каких дел? Если человек переходит из спецслужбы в наркомафию, так шлепает по крови, брызги летят.

— Упрощаешь.

В кармане Крячко тренькнул радиотелефон. Гуров взглянул на друга удивленно.