Исповедь сыщика [сборник]

— Понятно, — растягивая гласные, сказал Валентино. — Понятно, почему вас выгнали из конторы. Хватит препираться. Я плевать хотел на ваш характер. Я плачу вам за профессионализм. Да, у меня есть и другой канал, но сейчас я могу воспользоваться только «Стоиком». И я должен переправить товар немедленно, иначе я уплачу колоссальную неустойку, потеряю партнеров, практически потеряю все. Рифы? Так обогните их.

— Поздно. Не следовало убивать бухгалтера, затевать дурацкую историю с похищением девочки. Если бы мы не тыкали Гурова раскаленной железкой, пока бы он разобрался, вы бы все успели. Что знает этот убогий юрист? Лишь факт, что наркотик каким-то образом проходит из Вьетнама в Европу. Каким образом, через кого конкретно, он не знает. Вы думаете, Гуров при его опыте не почуял наркотик? Бухгалтер? Ну, выявил он различие в накладных. Да и черт бы с ним! Копать такое — работа для другого бухгалтера или обэхаэсэсника, но никак не для сыщика, опера-важняка.

«Бухгалтера убрали совсем не из-за накладных, но Еланчуку знать об этом не обязательно», — решил Валентино.

— Согласен, но что сделано, то сделано, — сказал Валентино. — Я понял, вы считаете: сейчас чертов сыщик встал на моем пути, и мне не пройти.

— Надо думать, а пока так и есть.

— Так ведь не следует изобретать ни порох, ни колесо — их уже изобрели…

— У вас нет специалистов такого уровня, — перебил Еланчук.

— Президентов убивают, а уж мента, пусть самого умного и осторожного, уберем.

— Только без меня.

— А это вам говорить не следовало! — жестко сказал Валентино. — Сколько вам требуется дней на разработку, какой транспорт, какие специалисты и в каком количестве? — Он пошел к двери, обернулся. — Я по своей безграмотности полагаю: достаточно одного снайпера, который бы оказался в нужном месте в нужный момент.

— Идите, профессор, — Еланчук так тяжело и искренне вздохнул, что Валентино чуть ли не впервые в жизни смутился и вышел за дверь.

Она не успела закрыться, как Валентино услышал:

— Простите, еще два слова.

Валентино с раздражением отметил, какая хреновая реакция у его телохранителей, в сердцах чуть ли не сплюнул и вернулся к Еланчуку, который стоял на пороге.

Лишь взглянув на «шофера», гэбист мгновенно оценил ситуацию и, пропуская хозяина в кабинет, сказал:

— Верно мыслите: окажись на моем месте Гуров, организовалось бы три трупа. Я забыл вас попросить, Валентино, распорядитесь, пожалуйста, чтобы ваши люди забыли о существовании Байкова, его дочери и в принципе о фирме «Стоик».

— Только и всего? — Валентино еле сдерживал гнев. — Договоримся в последний раз — каждый решает свои проблемы.

В это же время на квартире Юдина собрались Орлов, Гуров, Крячко. Хозяин угощал гостей и помалкивал.

— Я убежден, — сказал Орлов, — вам, ребята, следует затихнуть. Наркобизнес — это раскаленная добела сковородка. Я сообщу что следует в Интерпол, там люди поопытнее нас, пусть разбираются. Ты, Лева, без цирковых номеров жить не можешь. В данном случае сработало, ты человека спас, теперь отойди в сторону.

— Генерал всегда прав, — изрек философски Крячко. — Иначе он бы не стал генералом.

— Но Гриша, Гриша Байков, как он мог? — бормотал Юдин, подливая в бокалы. — И под каким предлогом мне его уволить? Мы как одна семья, ребята не поймут.

— А ты его не увольняй, — сказал Гуров. — Пусть работает, больше стараться будет, а вреда от него сейчас никакого.

— Да я на него смотреть не могу! — Юдин хотя и налил в свою рюмку, отхлебнул из бутылки.

— Не смотри. — Гуров тоже выпил. — И вообще, шеф, не бренчи нервами, пригодятся.

Гуров мог обмануть кого угодно, только не Орлова. Он прошел медкомиссию, отвалялся положенное в госпитале; приказ об увольнении лежал на столе министра; оставалось найти замену, но она не находилась, и генерал, с одной стороны, вроде бы ушел в отставку, однако в кабинете объявлялся каждый день. Генерал охотно откликнулся на приглашение Гурова, хотел поближе познакомиться с Юдиным, окончательно решить, принимать его предложение или нет. И тут на него обрушилось такое количество новой информации, что старый сыщик чуть было не растерялся. Слушая, он почти закрыл глаза, сосредоточил внимание на Гурове, так как прекрасно знал: ученик всего никогда не расскажет и планов своих полностью не раскроет. Уговорить Гурова отказаться от уже принятого им решения за всю жизнь не удалось ни разу. «Значит, так, — подвел итог Орлов. — Либо мы бьемся втроем, либо оставляем Леву одного». Практически у генерала выбора не было, однако и упрямства ему тоже было не занимать, и он повторил:

— Борьба с наркомафией не входит в обязанности службы безопасности фирмы. Мы обязаны поставить в известность Интерпол.

— Обязательно, — легко согласился Гуров. — Существует протокол. Интерпол свяжется с нашим министерством…

Крячко дал себе слово помалкивать, но не выдержал и продолжил мысль друга:

— Проще объявить по телевизору: мол, трепещите, сволочи, мы вышли на тропу войны. И немедля, пока цена на гробы не улетела в космос, оплатить необходимый инвентарь.