Исповедь сыщика [сборник]

Гуров захромал к уткнувшейся в столб «Волге». Завыли милицейские сирены — все-таки правительственная трасса. Гуров заглянул в «Волгу», увидел запрокинутое огромное лицо Марата Власова, по кличке Челюсть, сплюнул кровью:

— И из-за такого дерьма столько шума!

Из визжащих тормозами машин выскакивали люди, Гуров сунул пистолет в карман и поднял руки.

Оперативники вернулись в МУР, заверив коллег, что сейчас же отпишут рапорта, но писать ничего не стали, сидели молча. Наконец Гуров лизнул рассеченную губу и сказал:

— Станислав, что произошло?

— Я позвонил дежурному просто так, узнал, пытался соединиться с тобой… Мы с Василием рванули на место. Автоматная очередь по ларьку, Бориса застрелили в упор, из пистолета… Под левую лопатку… Умер мгновенно…

— В котором часу? — спросил Гуров, поймав себя на мысли, что очень хочет услышать, что Борис нарушил приказ и задержался.

Крячко взглянул на Гурова, все понял, ответил чуть слышно:

— В четырнадцать пятьдесят. Ты, господин полковник, великий сыщик, но не ЭВМ. Ты не виноват.

— Станислав, ты тоже сыщик, а не божий помазанник, не тебе отпускать грехи…

— Хватит! — неожиданно крикнул Светлов и ударил кулаком по столу. — Пацаны! Я не посмотрю, что вы меня главнее.

— Ладно, Василий Иванович, — Крячко криво улыбнулся, — засунь шашку в ножны. Давай расскажем, как мы с тобой жидко обосрались.

— Ты главный, ты и рассказывай.

Крячко докладывал сухо, коротко, будто рассказывал старый, всем хорошо известный анекдот.

— Определили… Я сунул ему в карман «маяк»… Мы его повели. Мужичонка опытный, хитрый, если бы не «маяк», то потеряли бы… Около часа мотался по городу, снова проверялся… Пришел по адресу… Выждали, Светлов зашел в подъезд… А посланец лежит… в горле дыра… Подъезд сквозной, через двор выход на другую улицу. Все, командир, был кончик, нам его обрубили. Значит, мы не оперативники и засветились.

Гуров молчал, в одно ухо у него был вставлен наушник от магнитофона, который записывал полученную информацию, переданную за день по телефону. Когда Крячко закончил, Гуров через силу улыбнулся:

— Вы отличные сыщики, вы не засветились. Его убили по другому делу. — Он указал на магнитофон: — С записью надо поработать, но и так ясно: меня предупреждают, что человек, похожий по приметам на вашего клиента, рыскает среди людей, пытается найти Челюсть. «Авторитеты» полагали, что это мой человек, просят его убрать, иначе человека убьют.

— Значит, свои порешили. — Светлов отличался простотой мышления.

— Нет, они из разных групп. Судя по всему, убитый — человек Профессора, а убийцы — люди Челюсти, — сказал Гуров. — Да черт бы с ними. Не думал, что меня преследуют уголовники, прострелил бы колеса… — Сыщик умолк, задумался, морщился, как при сильной зубной боли.

— Давай в санчасть заглянем, — предложил Крячко, — может, рентген…

— Никакой аппарат не превратит дурака в умного, — огрызнулся Гуров. — Значит, Борис стрелка установил…

— Но мы не знаем, — перебил Крячко.

— Знаем, знаем, — Гуров явно думал о чем-то другом и неожиданно сказал: — Ну, берегись, депутат!

Крячко решил, что раз Гуров сидит, то бегать по кабинету можно, и начал шагать от окна к двери и обратно.

— Где теперь искать Профессора?

— Это моя головная боль! — Гуров резко поднялся. — Отдыхайте, завтра в десять утра собираемся у Орлова. Завтра — финал!

Сергей Сабурин, облаченный в атласный халат, туго перехваченный широким поясом, был элегантен. Белоснежный воротничок резко контрастировал с черной ухоженной бородкой, бледное лицо, гневные голубые глаза, — в общем, киногерой. Выдавали сущность депутата только руки. Они суетились, не могли найти свое место — то хватались за пояс, то оттягивали карманы, тут же выныривали и начинали оглаживать атласный шалевый воротник халата.

Гуров сидел в роскошном кресле, вытянув ноги, казалось, хозяина не слушал, с любопытством оглядывал модерново обставленную комнату, часто задерживая взгляд на плотно закрытой двери, ведущей в соседнюю комнату.

— Я не напуганный до смерти спикер и спуску вам не дам! — Сабурин старался не кричать, говорил уверенно и спокойно, получалось у него неплохо. — Я завтра же обращусь к вашему министру! Я поставлю в парламенте вопрос о беззаконии, которое творит сотрудник милиции. У вас нет никаких оснований… И депутатскую неприкосновенность пока не отменили… — Он начал выдыхаться.

Ленивая, беззаботная поза сыщика, насмешливый взгляд Гурова давили на нервы, деморализовывали. В голове мельтешили, сбивая друг друга, сумасшедшие, страшные мысли… Он получил полномочия спикера… Мент пронюхал о моей связи с Бланком? Что делать? Звонить! Кому? Гэбэшник в соседней комнате, конечно, все слышит. Чью сторону он займет? Связаны эти поздние визиты друг с другом или каждый явился сам по себе?

— Сольный номер окончен? — поинтересовался Гуров. — Я бы на вашем месте не думал, как снять с милиционера погоны, позаботился бы о себе. Депутатский мандат как вручают, так и отбирают…

— Вы ответите!