Исповедь старого молодожена

Мне казалось, что друг должен был проголодаться, от чувств-с. Но Сема меня не слышал. Что неудивительно, он и себя-то не слышал.

– А как я люблю сейчас? Мы уже долюбили друг друга до пижам. Мы спим спина к спине. Я даже не уверен, что это она, там, у меня за спиной. С таким же успехом это можешь оказаться ты.

– Ну, это вряд ли, – парировал я на всякий случай. Все-таки Сема находился в стрессовом состоянии.

– Наша с ней любовь аккуратная, стерильная, без подтекста. Наша любовь больше не падает маслом вниз. Что это у тебя за херня играет?

Я вздрогнул от резкого переключения регистра. Сема имел в виду музыку, игравшую фоном на кухне. В то время в мобильных телефонах как раз только-только появились первые сервисы с цифровой музыкой. Мы, виниловое поколение, как полоумные составляли длинные плейлисты и хвастались ими друг перед другом.

Сема решительно достал из кармана свой смартфон и включил на нем собственную коллекцию. Я деликатно нажал у себя на «стоп».

Из Семиного телефона заиграл Ник Кейв, «Where the wild roses grow».

– А вы что, с ней сильно поссорились? – зашел я издалека, испугавшись Кейва.

– Мы вообще не ссорились, – ответил Сема, – она наверняка еще думает, что я сплю рядом.

«На третий день он отвел меня к реке, показал мне розы и поцеловал, и последнее, что я услышала, был его неразборчивый голос, когда он набросился на меня сзади с камнем в руке».

Мы немного посидели, сострадая героине Кайли Миноуг. Хотя, возможно, Сема и не сострадал. Кто знает, что у него было на уме в ту минуту. Он и без стресса – подозрительный тип.

Я поежился. Полночный визит друга де факто превращал меня в соучастника его судьбы. Все, что я сейчас скажу или не скажу, может существенно повлиять на жизнь Семы. И на жизнь его невесты тоже, на минуточку. Скорее всего, Сема и приперся ко мне именно за этим – за кивком головы, за взглядом, за красноречивой паузой, одним словом, за знаком, знамением, хотя, конечно, и не осознавал этого.

У меня были разные и не вполне однозначные мысли по поводу Семы и его предстоящего брака, но я точно не собирался брать на себя функцию deus ex machina и разрубать узел в его судьбе. Я твердо решил следовать врачебному принципу «не навреди» и уже приготовил вполне себе сносную экспресс-тираду, когда внезапно мои мысли вернулись обратно на кухню.

На кухне по-прежнему играла музыка из Семиного плейлиста. Ник Кейв закончился, а следом за ним, без паузы и предупреждения для слабонервных, как это и бывает в этих цифровых плейлистах, вступила Валентина Толкунова с песней «Я не могу иначе». Я сделал движение челюстью, продувая уши, как после посадки в самолете, не веря им, этим самым ушам.

«Я растоплю кусочки льда сердцем своим горячим, буду любить тебя всегда, я не могу иначе».

– Ммм… – протянул я, – это ты по ошибке скачал, да?

– Нет, – ответил Сема серьезно, – понимаешь, в этом-то и вся жопа. Я сейчас ровно посередине между ними.

– Между кем и кем? – не понял я.

– Между Кейвом и Толкуновой.

Как ни странно, в тот нештатный предутренний час я понял, что Сема имел в виду. Да, это был именно он, в полный рост: хорошо узнаваемый извечный выбор русского мыслящего человека, между Кейвом и Толкуновой.

– Мне Толкунова больше нравится… – признался я.

Сема как-то странно посмотрел на меня, повертел в руках пустую чашку, обдумывая, просить ли еще, махнул рукой, встал, попрощался и ушел – не столько в дверь, сколько в новую жизнь. Как потом выяснилось, в то утро Сема вернулся в постель незамеченным, так и не потревожив спящей невесты, которая сладко досыпала последнюю ночь своей незамужней жизни.

Я соврал тогда Семе, отправив его к Толкуновой на веки вечные. Ник Кейв всегда мне нравился больше. Я соврал, о чем до сих пор нисколько не жалею.

6. Похищение Европы

Я не люблю свадьбы. Мое настроение на них сразу фатально портится. Некоторые свадьбы депрессивнее некоторых похорон. Я был относительно весел только на одной свадьбе – на своей.

Самые грустные двое на любой свадьбе – это жених с невестой. Тамада – обычно конченный Берия, от его карающих конкурсов не уйдет никто. Тосты матерей – плач Ярославны «на кого ж ты меня покинул(а)», тосты отцов – монолог Карандышева «не доставайся ж ты никому». Так, как на свадьбах, не нажираются больше нигде.

Однажды на свадьбе мы с друзьями украли невесту. Кража была запланирована на 17:00. В 14:00 к нам подошла сама невеста и попросила украсть ее досрочно. Мы посадили девушку в машину и отъехали с ней в соседний двор. По сценарию через полчаса после похищения Сема как главарь нашей банды (кто же еще) должен был позвонить на мобильный телефон жениха. От того требовалось картинно схватиться за сердце и упасть в обморок, ну а потом переговоры, выкуп, воссоединение, танцы, брачная ночь, двое детей.