Исповедь старого молодожена

Комплимент состоял в том, что я занизил ее (предполагаемый мною) возраст. Элегантно и вальяжно бросил что-то вроде «ну, как ты об этом можешь знать в свои столько-то».

Девушка не на шутку рассердилась.

Нет, я не промахнулся в обратную сторону. Названный мной возраст был действительно меньше реального.

Но НЕНАМНОГО.

То есть я недостаточно его занизил. Недостаточно. Его. Занизил. Об этом я узнал из первых, дрожащих от праведного гнева, уст.

Как бы нащупать в комплиментах эту тонкую мистическую грань между «слишком мало» и «в самый раз»? Между «какой милый парень» и «вот же придурок»?

Есть, конечно, один более или менее надежный вариант, чтобы кардинально обезопасить себя на этом минном поле: пойти путем медицинской констатации фактов.

«У тебя платье такое – красное». «Какие у тебя глаза – целых два». «Ты так смеешься, как будто тебе смешно».

Но, скорее всего, это тоже не выход. Ведь платье может вполне оказаться не красным, а малиновым или даже бордовым, и потом вы до старости будете сличать свою палитру с женской в Гаагском трибунале.

16. Кубик Рубика

Неподалеку от станции метро «Первомайская», в глухих дворах, под покровом старых московских тополей расположена секретная лаборатория биоинженерии, на которой выращивают идеальных красоток. Иначе чем еще объяснить такое количество идеальных красоток на станции метро «Первомайская». Не то чтобы я сравнивал станции между собой и сличал на предмет красоток, а если бы даже и сличал, что тут такого. Все ради науки, исключительно. Так вот чисто статистически на «Первомайской» и в самом деле аномалия.

Как-то раз одна такая аномалия из той секретной лаборатории вошла на «Первомайской» в вагон. Она просто вошла, а у кого-то сразу предынфарктное состояние. Мало ли ценителей идеальных красоток. Они на любителя, конечно, но ведь есть же энтузиасты.

Неправильно, что такие женщины нисходят к простым смертным. Еще древние греки для этих целей строили храмы, а древние греки в богах понимали: вон их сколько у греков было. Давно пора запустить в метро отдельную инстаграм-ветку, по которой будут ездить исключительно нимфы и аффилированные с ними небожители.

Богиня встала возле дверей на выход. Она слушала в наушниках музыку (вряд ли аудиотренинг «ты прекрасна, ты прекрасна, ты прекрасна», как я, например), что добавляло ей флер отстраненности и нездешности – прекрасные соусы к божественности. Я расположился напротив нее, так случайно получилось (унесите «Библию»; нет, я не стану класть руку и клясться, людям надо верить на слово). Это был первый ряд, с прекрасным обзором. И я имею в виду не красотку, а ту «Игру престолов», которая моментально завертелась вокруг нее без ее участия, как турбулентность.

Первым пострадал мужик в потрепанной бейсболке. Своей бейсболке он соответствовал. Бейсболист подошел к дверям на середине перегона, какое-то время любовался (?!) собой в отражении, затем мельком взглянул на красотку, еще не отдавая себе отчета в том, что взглянул на красотку, секунд пять осознавал, что взглянул на красотку, перепроверил, убедился «ого-го!», и только тогда я услышал характерный свистящий звук: из-под его бейсболки пошел пар. В глазах бейсболиста заполыхало пламя инстинктов. Я испугался, что загорится бейсболка. И тут мужик сделал это. Я даже поначалу решил, что мне померещилось.

Бейсболист положил руки себе на бедра (себе, не красотке, это важно) и принялся вращать тазом. По «ламбаде» он бы точно получил «незачет». Затем мужик хрустнул шеей, наклонился вперед, прогнулся в пояснице, и тут я все понял: это была зарядка. При этом он так красноречиво поглядывал на красотку, что я аж весь вспотел от неловкости за него. От его отжиманий всех нас спасла станция метро «Партизанская», на которой бейсболист вышел. Он покидал вагон с таким загадочным видом, будто и в самом деле уходил в Измайловский парк партизанить.

Между «Семеновской» и «Электрозаводской» с богиней приключился очкарик. На очкарике была модная в девяностые «кожанка», висевшая на нем, как на спинке стула. Очкарик тоже долго разглядывал себя в дверях вагона (снял бы очки, дурачок, так бы в отражении лучше получился, по себе знаю), потом бросил мусорный бессодержательный взгляд на красотку и пропал, пропал навеки. Вместо того, чтобы выпрямиться, очкарик скукожился. Я приготовился к очередному уроку физкультуры, но очкарик пошел дальше своего предшественника: все-таки очкарик, а значит, человек мыслящий.