Исповедь соперницы

Прямо передо мной высилась начатая башня — главное строение будущего замка. По местной традиции она возводилась шестиугольной, стояла на мощном фундаменте с подвальными помещениями, а ввысь футов на тридцать уже поднималась гладкими стенами из известняка. Первый этаж был по сути закончен и была выстроена красивая полукруглая арка главного входа, украшенная узорчатым архивольтом [32]с резными колонами по бокам. Но, если судить по заготовленным материалам — тесаный камень, бревна, доски, веревки, все уложенное аккуратными штабелями, — до завершения работ еще далеко. А вокруг высились гигантские ряды возводимых стен с выступающими башнями и верхние их края, как и донжона, были покрыты сеном и навозом, дабы уберечь от мороза еще свежий раствор.

К нам с Утрэдом приблизился хорошо одетый молодой мужчина, угостил меня рождественскими круглыми пряниками.

— Где ты отыскал такое чудо, Утрэд? — говорил он улыбаясь и в его речи слышался легкий иноземный акцент. — Настоящая серебристая фея из тумана.

Я смущалась от его откровенного заигрывания, хотя и говорила себе, что следует научиться не бояться мужчин. Да и Утрэд держался с ним приветливо, представил мне его, как Саймона Француза — главного мастера на стройке. Я стала расспрашивать его о работах. Он удивился.

— А вас это интересует?

Конечно, раз я собираюсь стать тут госпожой. Но ему-то я этого не сказала. Но Саймону польстило мое внимание и он охотно стал объяснять. Строительные работы всегда замирают за месяц до Рождества, ибо построенные зимой стены обычно разваливаются. И дело даже не в холодах, а в том, что раствору требуется несколько месяцев, чтобы как следует осесть и зимний перерыв дает такую возможность. Иначе нижние ряды кладки, в которых раствор еще не затвердел, не выдержат огромного веса верхних и деформируются. Ну а пока каменщики заготовляют блоки на следующий сезон, делают деревянные заготовки.

Этот парень был явно влюблен в свое дело и я невольно заслушалась. Да и вокруг царила такая добрая, праздничная атмосфера. Я видела домики строителей, украшенные рождественским плющом, видела весело играющих ребятишек, слышала запахи стряпни. Здесь царили самые, что ни на есть, рождественские настроения и никто из этих людей не знал, что севернее, в фэнах, назревает мятеж и я по сути являюсь его главой. Даже мое имя им ничего не говорило, они просто поздравили меня с Рождеством и пожелали счастливого пути.

Если от Гронвуда я уехала умиротворенная, то с каждой милей приближавшей нас к Незерби, меня вновь охватывал страх. Я то и дело просила помощи у всех святых, жизнеописания которых учила все эти годы.

Утрэд тоже волновался, но пытался бодриться.

— Взгляните вокруг, миледи. Какие тут тучные нивы, какие густые рощи. Если малость повезет… — он тут же поправился: — Если Господь поможет, то все это вскорости станет вашим.

Солнце уже висело над горизонтом — морозное, багряное, разливавшееся яркими полосами среди лиловых облаков. Вокруг лежали бескрайние, припорошенные выпавшим после Рождества снегом, чистые поля. То тут то там светились огоньки жилищ, к небу тянулись струйки фиолетового дыма. В другое время мне бы понравилась эта картина, но сейчас этот ничем не нарушаемый покой только раздражал. Будь сейчас буря, ветер, снег — это бы больше соответствовало тому, что я испытывала. И когда Утрэд указал кнутовищем на деревянные частоколы у реки и заявил, что это Незерби, я даже заколебалась — не повернуть ли назад?

«Любовь — это война, и в ней нет места трусам».

А я ехала бороться за свою любовь. И гордо вскинула голову.

Во дворе бурга Незерби горели огни, суетились слуги. Утрэд спешился и помог мне слезть с седла. Я пошатнулась — от долгой езды верхом все тело онемело. И еще я слышала ароматы кухни и поняла, что вновь голодна.

Расспросив у челядинцев о леди Риган, Утрэд повел меня в сторону от главных построек, туда, где возвышалась кухня. Над ее пирамидальной кровлей поднимался густой дым.

— Погоди, Утрэд. Зачем нам эта леди Риган? Мне нужно свидеться с шерифом.

Утрэд замялся, почесал щеку концом кнутовища.

— Дело в том… В общем йоль принято отмечать одним мужчинам. Если же там появится женщина, могут подумать о… Э-э…

Он мялся, а я начала сердиться.

— Говори во имя всего святого! Если что-то не так, то я вообще не понимаю зачем мы приехали.

— Ладно, — он махнул рукой. — Все равно иного выхода у нас нет. Но сперва я все же сведу вас с леди Риган, а уж она разберется, как быть. Ведь я говорил ей о вас.

Леди Риган — женщина которая живет в доме эрла Эдгара, как его хозяйка. Почему? Ведь она всего-навсего вдова его брата. Бесплодная вдова, а значит не заслуживающая уважения женщина, не исполнившая своего основного долга, не родившая мужу наследника. Но Утрэд говорил о ней с почтением и, получалось, моя судьба зависела от нее. Я уже испытывала неприязнь к этой женщине, даже тайно ревновала. Что нашел в ней Эдгар, раз оставил при себе и дал все права хозяйки?