Исповедь соперницы

Увы, это оказался всего лишь костер перед шалашом ловцов угрей. Те с удивлением уставились на меня, но, к моему разочарованию, и слыхом не слыхивали ни о каком охотничьем домике графа. Тогда я спросил их о церкви Святого Дунстана — уж оттуда-то я найду дорогу с завязанными глазами, и эти лохматые оборванцы с готовностью закивали головами. Один из них, видя, что я утомлен до последнего предела, даже предложил провести туда мою лодку кратчайшим путем.

Оборванец взял у меня шест, а я без сил опустился на дно челнока и свесил голову. Этот безумный день с его постоянным напряжением и тревогой совершенно измотал меня. И едва мне удалось расслабиться, положившись на ловкость ведущего лодку жителя фэнов, со дна моей души начало подниматься знакомое ленивое безразличие.

Зачем я все это делаю? — спросил я себя. Не предоставить ли событиям идти своим чередом? Разве эти двое — Эдгар и Гита, грешники, забывшие обо всем ради своей похоти, не заслужили наказания? И можно ли противостоять судьбе?

Сейчас вдали покажется силуэт церкви Святого Дунствана. Нет ничего проще, чем попросить приюта в доме отца Мартина и сладко выспаться на тюфячке в тепле у торфяного очага. Но уже в следующее мгновение я проклинал себя за эти мысли. Я и только я заварил эту кашу, и если Гита и Эдгар были виноваты кругом, то причем тут малышка Милдрэд? Ведь это безгрешное и чистое дитя, и что бы ни случилось с ее родителями, сама она не должна пострадать, как это уже однажды случилось с Адамом.

Я с содроганием вспомнил розоватый отблеск рубинов на мелких зубах графини. Леди Бэртрада не остановится ни перед чем.

Мой проводник вел лодку скоро и умело. И вскоре он уже указывал мне на кровлю церкви с крестом, словно парящим над прядями тумана.

Хвала небесам! Я принял у лохматого жителя фэнов шест и направил челнок знакомым путем. Мои ладони горели — наверное я в кровь содрал с них кожу, да и поврежденная нога мучительно ныла. Но я не могу мешкать ни минуты, я должен первым попасть на остров и предупредить Гиту и графа о страшной опасности.

Казалось, я плыву в тумане и тьме от сотворения мира, и когда сквозь белесую мглу замерцал свет, я едва не разрыдался. Мои силы были на исходе, шест выскальзывал из рук, и в довершение всех бед я зацепил днищем плоскодонки полузатонувшую корягу, и мой челнок дал течь.

Но озер вот оно, рукой подать. Я причалил к берегу и, хромая, преодолел узкий перешеек, отделявший протоку от зеркала озерной воды. Здесь я остановился и замер, прислушиваясь.

Все спокойно. Если еще не случилось худшее, я успел.

Оконце в охотничьем домике светилось желтым светом. Я задержал дыхание, вошел в воду и беззвучно, как выдра, поплыл к заросшему высокой травой берегу острова. Холодная вода отняла последние силы, моя стеганая куртка напиталась влагой, сапоги разбухли и тянули ко дну.

У берега я вцепился в ветви куста, росшего на самом берегу, и выбросил свое отяжелевшее тело на сушу. Затем, хромая, бросился к дому, и навалился на дверь. Она не поддалась — и тогда я заколотил в нее что было силы и неистово закричал.

Дверь распахнулась столь неожиданно, что я едва не рухнул через порог. Передо мной, загораживая проход, стоял Эдгар. Он был обнажен до пояса, его рука сжимала меч.

— Ральф? Какого дьявола!

Я же в первый миг слова не мог вымолвить, только задыхался. Каким-то отголоском сознания отметил, что это пристанище любви, такое обычное снаружи, внутри настоящий богатый покой. Драпировки, меха, резьба. Очаг с навесным колпаком в углу. При его свете я увидел взволнованную Гиту. Ее распущенные волосы сияли, она машинально натягивала на плечи расшнурованное блио. Смотрела на меня изумленными огромными глазами.

— Скорее!.. — выдохнул я. — Надо уходить.

Тут мой взгляд упал на колыбель у стены. Милдрэд спала как ангелочек, раскинув ручки. И вид этой спящей беспомощной невинности вызвал у меня слезы. Как я мог подвергнуть опасности это милое, такое дорогое мне дитя?

— Надо немедленно уходить, — вновь повторил я. Хромая кинулся к спящему ребенку, по пути опрокинул низкий столик с яствами. Когда уже протянул к девочке руки, меня остановил Эдгар.

— Что все это означает? Как ты нашел нас здесь?

— Потом. Сейчас нельзя терять ни минуты. В любое мгновение здесь могут появиться наемные убийцы!

— Убийцы? Да кто посмеет, разрази меня гром! Я хозяин в этом краю.

Нелепая самонадеянность! От досады я заскрипел зубами, но Гита уже была рядом с дочерью.

— Живее, Эдгар. Сейчас не время для объяснений. Без причины Ральф не появился бы здесь.

Теперь только действовать. Эдгар, подхватив кое-что из одежды, направился к выходу из дома. И уже в дверном проеме замер, напрягшись.

— Поздно!

Несколько лодок, заполненных вооруженными людьми, возникли из тумана, как адские призраки, и уже приближались к острову. Завидев нас, люди в них перестали таиться, завопили и забряцали оружием.