Исповедь отшельника

– Вас с ним видели ранним утром, когда вы из такси выбирались. Я с бабулей с первого этажа сейчас познакомился. Именно она меня в подъезд впустила. А у старушки бессонница, и она пост возле окна занимает с рассветом. То есть вы привезли Антона к себе. И, скорее всего, оставили на ночь. Но когда мы приехали с коллегой за вами, уже на следующий день после обеда, в квартире Антона не было. Выходит, вы укрывали его сутки. Почему? Вы давно в близких отношениях? С каких пор? С тех, когда Антон Панкратов был звездой? Или ваша любовь, если можно так выразиться, первой свежести?

– Прошло уже три минуты, так что чай вы не успеете попить, увы.

– Мира Васильевна, прошу вас, поговорите со мной откровенно. Я на вашей стороне.

Но госпожа Салихова не могла рассказать правды. Хотела, но…

Ей было стыдно!

– Почему вы его защищаете?

Не его – себя. От позора.

– Вы же себя подставляете! Да, у вас есть деньги и ушлый адвокат, но соучастие в убийстве – тяжкое преступление. И не таких, как говорится, наказывали.

– Соучастие? – переспросила Мира. И на автомате заварила два пакетика чая. – Что-то я вас не понимаю. Еще минуту назад вы предъявляли мне укрывательство.

– Я ничего вам не предъявлял. Всего лишь пытался добиться откровенности.

– Мне вам сказать нечего.

– Вы знали его жену? Девочкам из «Силы духа», «сестрам», Антон рассказывал всякие страсти о том, как супруга его преследовала, но вы должны знать, что это все вранье.

– Откуда? Я не видела Антона двадцать лет. Для меня было удивительным то, что в мой центр заявился Марк Антоний. Я понятия не имела, что он женат. Узнала от него. Но я вам обо всем этом уже рассказала на первом допросе.

– То есть с Ириной вы знакомы не были?

– Я даже не знаю, как она выглядит.

– Я вам сейчас покажу. – Назаркин сунул руку во внутренний карман своей ветровки и достал дешевенький смартфон. Пробежавшись пальцами по экрану, протянул аппарат Мире.

С фото, похожего на паспортное, на нее смотрела приятная женщина. Лицо круглое, глаза огромные, а ротик маленький, как у гейши. На голове буйство кудрей и нелепая заколка.

– Совсем не похожа на домашнего тирана, – заметила Мира. – Вы связались с ней?

– Попытались.

– И что же?

– Я вам сейчас еще одну фотографию покажу. Позвольте? – Она передала ему смартфон, и Назаркин перелистнул страницу. – Вот, пожалуйста.

Госпожа Салихова глянула на экран и отпрянула. Она увидела мертвую женщину, лежащую на полу в луже собственной крови. У нее была пробита голова и изранено тело.

– Кто это?

– Супруга Антона Панкратова по имени Аэлита. Ее труп мы обнаружили сегодня в их общей квартире. Женщину убили два дня назад.

Мира сглотнула.

– Это сделал Антон?

– Я в этом уверен. И вот теперь вопрос: помогали ли вы ему? И если да, то в чем. Надеюсь, что вы только предоставили ему убежище. Но мой коллега Комаров рассматривает вас как соучастницу.

Назаркин пристально посмотрел на Миру.

– Что ж вы молчите, госпожа Салихова?

– Меня тошнит, – выкрикнула она и кинулась к раковине. Ее вырвало. Очистив желудок и немного взяв себя в руки, Мира уселась напротив Назаркина, поставила перед ним чай и начала «колоться».

Глава 9

Она знала, где находится.

Притворяясь спящей, Лора фиксировала все, что умудрялась рассмотреть через полуоткрытые веки.

Из квартиры Мансур вынес ее в чемодане.

Да, да, именно так!

Почти как Урри Электроника.

У них был огромный чемодан, с которым они путешествовали. Размером с коробку из-под посудомоечной машины, только уже. Как-то ради смеха Лора забралась в него, Мансур застегнул молнию и пошутил, что теперь можно не тратиться на два билета, а миниатюрную жену сдавать в багаж.

И вот наступил момент, когда чемодан пригодился. В нем Мансур перенес Лору в машину и провез какое-то расстояние. Потом освободил ее – она кричала и просила выпустить ее, это было очень страшно – находиться в закрытой коробке, – и уложил на сиденье. Она сделала вид, что уснула. Но ни на миг не задремала, хотя это было сложно – сознание так и норовило ускользнуть. Когда они въехали на проселочную дорогу, Лора поняла, что ее везут в деревню, где находится бабушкин дом, в котором она собиралась сжигать их супружеское ложе. Если б она знала, что так все просто, подремала бы, чтоб набраться сил.

Припарковавшись возле покосившейся избушки, Мансур вышел из машины. Перед этим бросил взгляд на жену. Ее запястья и щиколотки были обмотаны скотчем (клейкая лента казалась Мансуру надежнее капроновых колготок, ее не развяжешь), и она вроде бы спала, но он все равно вытащил ключ из замка зажигания…

Сволочь!

Муж вернулся за Лорой минут через двадцать. На улице не было ни души, и Мансур перенес ее в дом на руках. Уложил на пропахшую сыростью постель. Сыростью пах весь дом. А еще пылью и мышами. И был холодным. Прежде чем селиться здесь, требовалось хорошенько протопить, просушить и вымыть.

– Пить хочешь? – спросил Мансур. Лора кивнула.

– Сейчас принесу. А вот о еде я не подумал. Придется поголодать.

Он ушел, но вернулся спустя минуту. В руке литровая бутылка воды, но не полная. Открутив крышку, поднес ее к губам Лоры. Она принялась жадно пить.