Исповедь отшельника

Задвинув второй ящик, Маша перешла к третьему. Но тут ее ждал сюрприз – ящик был заперт. Это только разожгло любопытство Марли. Именно ее, потому что нет такого сталкера, которого бы остановила запертая дверь. Каждый умел взламывать замки. Кто-то имел для этого специальный набор инструментов, а тот же Бур справлялся при помощи одного лишь ножа. Марли кое-чему у приятеля научилась, поэтому вновь открыла средний ящик, чтобы достать из медицинского чемоданчика скальпель. Но сколько она ни рылась в кармашках, так и не смогла его обнаружить!

– Все страньше и страньше, – прошептала Маша. Это были слова Бура. В последнее время она вспоминала о нем очень часто. – Нет скальпеля, но есть ключ от подвала. Хм…

Она залезла в верхний ящик, вытащила скрепку. Разогнув ее, сунула импровизированную отмычку в замочную скважину нижнего. Пришлось повозиться, но замок Маша все же открыла.

В нем оказались диски и даже кассеты, как аудио, так и видео. Архив, поняла Маша. На этих устаревших носителях наверняка беседы с первыми пациентками. Сейчас-то Назаров пользуется техникой нового поколения. И скидывает записи на флеш-карты. Да и эти, старые, наверняка тоже уже сохранены на цифровых носителях. А этот ретрохлам дорог доктору как память!

Маша хотела уже закрыть ящик, но тут наткнулась взглядом на пустую коробку из-под видеокассеты. Она не была подписана, как и остальные. Только пронумерована. Маша заглянула в нее. Внутри оказались две безобидные вещицы: браслетик из бисера и голубой слоник, неумело сшитый из дешевого плюша. Маша уже видела эту игрушку. Ее частенько теребила покойная Марина Афанасьевна. Говорила, что слоник – ее талисман. Его Афанасьевне сшила в подарок на 8 Марта одна из первых учениц, когда лежала в больнице с воспалением легких. Девочка умерла десятого числа. А слоник остался Марине в память о ней. И «прожил» с ней шестнадцать лет.

Маша вытащила из коробки браслет. Она плела подобные в юности. Но ни один не сохранила. Да и не для себя делала. В подарок кому-то. Примерив браслет на запястье, Маша отметила, что он не на подростковую руку. И даже не на худенькую женскую. Можно было подумать, что на мужскую, но кто из парней наденет браслет из розовых бусинок?

Вновь распахнулась дверь!

Это не кабинет, а какой-то проходной двор!

На пороге показалась Лидуся. За последние пару дней она здорово исхудала (хотя, казалось бы, куда больше?), и мордочка ее стала бледнее, чем обычно. Эльф, а не человек.

– Ой, откуда это у тебя? – всплеснула ручками-веточками она.

– Это? – уточнила Маша, указав на браслет.

– Да. Его Лариса сплела для своей мамы. Но та высмеяла подарок и отказалась даже мерить. Но Лариса сохранила его в надежде на то, что мать когда-нибудь оценит и браслет, и ее саму. Потом он стал символом материнской нелюбви. Лариса так его и называла.

– Я нашла этот браслет в столе Назарова, – поделилась с Лидусей Маша. – Как и слоника Афанасьевны.

– Как же эти вещи оказались там?

Была у Маши мысль, только ей она ой как не нравилась. Но, как оказалось, Лидуся подумала о том же, что и она:

– Серийные маньяки оставляют на память что-то из принадлежащего своим жертвам, – сдавленно проговорила она. – Кто-то срезает волосы или ногти, кто-то снимает чулки и кольца…

– Но дорогие сердцу безделушки – лучшие трофеи, – закончила ее мысль Маша. И сглотнула, вспомнив об отсутствующем скальпеле.

– Уверена, всему этому есть объяснение.

– Я тоже. Но мы обязаны позвонить.

– Да, ты права. – Лидуся выбежала из кабинета Назарова со словами: – Я за телефоном!

Глава 5

Мира сидела напротив следователя, имени, отчества, фамилии и звания которого не запомнила. Про себя Мира нарекла его Богомолом – мужчина ей напоминал это насекаемое. И если бы Мира была самкой его вида, то с удовольствием бы откусила этому о́собю голову. Но не после, а вместо секса. Следователь госпоже Салиховой категорически не нравился. На его фоне Хоббит смотрелся душкой. Возможно, так было задумано, и эти двое разыгрывали классическую киношную комбинацию «хороший-плохой полицейский», хотя она не была уверена, что в жизни все происходит точно так же, но Назаркин хотя бы на человека похож, а не на насекомое.

В кабинете следователя Мира находилась уже минут сорок. И не одна, а, если так можно сказать, с группой поддержки, то есть с адвокатом. На нее работало несколько юристов, но Мира позвонила старому прохиндею Цукербергу. Адвокату перевалило за семьдесят, он был так мал ростом и худ, что мог бы при желании уместиться в собственный дипломат. Носил галстук-бабочку, подтяжки и кепку-бейсболку! Выглядел как полный чудик, но был, пожалуй, самым адекватным мужчиной, с которым Миру когда-либо сводила судьба. Цукерберг еще на Салихова работал. Вытаскивал его из всех «задниц». И даже в девяностые сочетание бабочки, подтяжек и бейсболки казалось странным. А уж теперь…

– Неужели вы не видите, что это не я? – спросила Мира, обращаясь к Хоббиту. Они второй раз просмотрели записи с камер, нарезанные в один ролик, и госпожа Салихова решила сама взять слово – до этого с полицейскими общался Цукерберг.