Исполняющий желания

Несколько секунд молодой чел обдумывал вопрос, после чего отвернулся:

– Тоже мне Воланд нашелся…

Конец ответил тихим смешком, который, однако, был почти сразу же прерван:

– Тихо! – прошипел Максим.

– Что опять?

– Слышишь? – Воронов поднял вверх указательный палец.

– Ты начал бубнить стихи?

– Плеск воды.

– Где? – Пифуция передернуло, словно от удара током. – Тоннель заливает вода? На нас несется страшный поток? Мы все умрем?

А «Дырка жизни» по-прежнему не работает, и унести ноги невозможно… Невозможно! Пиф приготовился рухнуть на пол и разрыдаться.

– Я сказал плеск, а не шум потока, – спокойно произнес Макс. – Прислушайся.

Секунд через десять конец понял, чего от него хочет чел, сосредоточился и услышал характерный плеск.

– Мы приблизились к реке?

– Пока не знаю… Но там точно вода, много воды…

– Откуда ты знаешь?

– Получил подтверждение.

– По СМС?

– Очень смешно.

Они сделали еще несколько шагов и вышли из Черного коридора, оказавшись в обширном и столь же плохо освещенном помещении, то ли в гигантской пещере, то ли в невиданных размеров подземном ангаре. Здесь был столь же плохой свет, как в коридоре, но он легко пропускал звук, и кладоискатели оценили размеры помещения по его отражению.

Плеск воды теперь доносился совершенно отчетливо, а сама она мерно колыхалась примерно в пяти ярдах прямо по курсу. Причем урез был ровным, как по линейке.

– Где мы?

– Кажется, я знаю…

Гладкий, но не скользкий пол коридора сменился плиткой, шершавой и не такой ровной, как до сих пор. Максим без труда узнал типовой светло-коричневый кафель советских времен: в туалетах старого корпуса университета, в котором он не так давно учился, такой кафель лежал до сих пор.

У кромки плитка заканчивалась без какого-либо бортика, и уровень воды был всего на пару дюймов ниже уровня пола. Воздух тут был влажный, но в меру, вентиляция работала отлично, несмотря на то что кладоискатели не чувствовали тяги и не слышали гудения моторов.

Вода же, как понял присевший на корточки Макс, была особая: не речная, не водопроводная или обработанная, как в плавательных бассейнах – ни тиной, ни хлоркой вода не пахла. Она вообще ничем не пахла.

– Этот бассейн, – негромко произнес Воронов, – часть системы охлаждения ядерного реактора.

– Какого?

– Ядерного.

– Какого-какого?

– Реактора.

– Я бы ни за что не поехал в Новосибирск, если бы в нем стоял реактор! – категорично заявил Пиф. – Что я самоубийца, что ли?

– Он не в городе, а в Академгородке, – объяснил Воронов. – Небольшой такой реактор, исключительно для научных экспериментов.

– Ты дурак?

– Следи за языком.

С оскорблениями конец закончил, но не успокоился:

– Реактор опасен, понимаешь? Его лучи губительно действуют на нашу семейную тайну! А если он взорвется, то я…

– Мы находимся примерно в десяти милях от центра города, – прикинул Макс, решив не обращать внимания на вопли спутника. – Где-то под Институтом ядерной физики.

– Чем дальше от големов, тем лучше.

– Но мы не просто так тут оказались…

– Ты тоже заметил, что мы прошли по магическому коридору?

Переживания последнего часа не прошли даром, и конец буквально фонтанировал паническими возгласами.

– Для чего был выстроен Черный коридор? – поинтересовался у спутника Воронов. – Чтобы мы сбежали от големов?

– Э-э… А для чего?

– Карта прадеда привела нас к Оперному, а часы открыли вход в «сталинский» бункер, – перечислил молодой чел. – Затем мы отыскали вход в Черный коридор…

– Перед которым стояли големы.

– Не перед которым, а сбоку от которого, – уточнил Макс. – И они, хочу напомнить, в нас не стреляли. Хотя могли.

Несколько секунд конец обдумывал услышанное, а затем тихо спросил:

– Ты хочешь сказать, что Чинтамани где-то здесь?

Вероятная близость Сокровища помогла толстяку успокоиться.

– Думаю, да, – кивнул Воронов. – Прадед проложил этот путь для меня.

– Где камень? – нетерпеливо оглядываясь, поинтересовался Пиф. – Почему ты до сих пор его не взял?

– Чинтамани…

– Ты его видишь?

– Тут опять этот фокус с особым мороком? Я хочу знать, что ты видишь!

Максим покачал головой, медленно прошел вдоль бассейна, прислушиваясь к своим ощущениям, и вскоре уперся в стену, облицованную столь же старым кафелем, только гладким и белым.

– Нам сюда? Что здесь? Дверь? Что ты видишь?

– Выложен ровно.

– Что? – не понял Пиф.

– Кафель выложен ровно и аккуратно, – повторил Воронов.

– Я честен с тобой, так что и ты не лги. Камень где-то здесь?

– Не знаю…

Макс и в самом деле не мог ответить концу… Во всяком случае, честно. Во всяком случае – сейчас.

Стоя у стены, в шаге – он знал совершенно точно! – в шаге от Сокровища, Воронов неожиданно понял, какую ответственность свалил на него Яков.

И какой будет цена, если он не справится.

Понимание обрушилось на него внезапно и накрыло холодной, просто ледяной волной, от которой цепенели и тело, и разум.

Ответственность!

Да еще какая! Можно сказать, за главную тайну Земли, а с ней – за будущее человечества.

Для законопослушного и традиционно – то есть нормально – воспитанного парня это было не пустым словечком.