Исполняющий желания

– Затем я тебя подхватил и медленно опустил на землю.

– Магия?

– Магия.

Что было дальше, Воронов более-менее помнил, несмотря на то что резкая смена обстановки: вот он падает и сразу же, без перехода, стоит на земле, здорово его смутила. Следующие минуты прошли в тумане: Пиф тащит его за руку, они сворачивают в одну подворотню, в другую, пробегают через двор, садятся в подвернувшееся такси, выходят, проходят через двор, садятся в другую машину, едут, оказываются в этом кафе.

И выпивают по коньяку.

Та порция, что стояла перед ними сейчас, была уже третья, но алкоголь не брал.

– Где мы, кстати?

– В Новосибирске.

– Очень смешно. – Макс выглянул на улицу. – Я не узнаю место.

– Ты знаешь весь город?

– Нет.

– Вот и не выступай. – Пифуций выдержал паузу, а затем осведомился: – Чего от тебя хотели големы?

Наступил самый важный момент разговора: Воронов должен был решить, доверять новому другу полностью, выложить все, как есть, или…

– Их главарь высказался весьма туманно, – медленно ответил молодой человек, глядя концу в глаза. – Он сказал: «Отдай мне Сокровище». Но я не знаю, что это такое.

– У твоего деда было сокровище? – заинтересованно прищурился Пиф.

– Прадеда.

– Непринципиально.

– Голем выразился именно так: Сокровище.

– Что он еще сказал?

– Что лучше отдать его добровольно. – От взгляда, которым наградил его главарь «модников», Максу до сих пор было холодно. – И еще сказал, что прадед не был владельцем Сокровища, а получил его на хранение.

– Ага… – Конец поднял брови и повторил: – Ага…

– Ты что-то понял?

– Только то, что твои эксперименты с часами не имеют отношения к появлению големов, – твердо ответил Пиф. – Их направил тот, у кого твой прадед заполучил Сокровище. А ты весьма вовремя добрался до артефактов.

– Один из них вышвырнул меня из квартиры, – заметил Воронов.

– Но ведь ты остался жив, не так ли?

– Так.

– Не без моей помощи.

– Спасибо, – помолчав, пробурчал чел.

– А теперь давай вернемся к Сокровищу… – Услышанное слово не давало концу покоя. – У тебя есть подозрение, что это может быть?

– Э-э…

– Что было в мешке с наследством, кроме часов и шкафа с барахлом?

– Мешка не было…

– Непринципиально.

Пиф поднял брови и чуть приоткрыл рот, показывая, как сильно он заинтересован в ответе.

– Прозвучало одно название… Чинтамани. – Макс принял решение довериться толстенькому знакомцу и выложил на стол главный козырь. – В книге прадеда говорится, что этот кристалл – ключ от ворот Шамбалы!

– Считается, что это легенда, – быстро произнес конец. И облизнулся.

– Прадед писал о нем, как о реальном камне.

– Писал… – Пифуций задумчиво усмехнулся. – Чинтамани в переводе означает: «Драгоценный камень, исполняющий желания». Так что, возможно, дело не только в Шамбале.

– Но…

– И в Шамбале тоже, не волнуйся. Никто не отрицает.

Дело пахло тем, чего конец страстно желал: грандиозным развлечением! Настоящим, суровым, опасным, щекочущим нервы и взрывающим голову необходимостью постоянно делать какой-то выбор – свернуть туда или сюда, совершить то или другое, сказать подумав или ляпнуть наугад.

– Но ты не знаешь, где твой дед спрятал камень…

– Прадед.

– Непринципиально.

Похоже, приставка «пра-» в мироздание конца не проникла.

– Есть кое-какие данные…

– Какие данные?

– Ну, информация, – Максим на миг завис, подбирая слова попроще. – Где искать, что искать и так далее. Я предлагаю совместить мою информацию и твои возможности. Вот, взгляни.

Воронов включил смартфон и подвинул его по столу Пифуцию. На экране высветилась карта города, покрытая множеством отметок, одна из которых привлекала особое внимание.

– Это Оперный театр?

– Да.

– Выглядит так, словно твой прадед считал его главным убежищем.

– Совершенно верно.

– Как все просто, – проронил конец и недоверчиво усмехнулся. – Есть Сокровище, и есть карта, на которой обозначено его местонахождение…

– Честно говоря, я уже пробовал туда зайти…

* * *

– Я видел очередное преступление режима! Я видел, как полиция потворствует бандитам. Я видел, как следили они за преступниками и ничего не предотвратили…

– Это что за дегенерат? – тихо спросил Машеров, разглядывая через лобовое стекло машины беснующегося Десятника.

– Свободный журналист.

– Полтинник?

– Десятник.

– Я их путаю.

– А я и не знал о нем.

– Ну и напрасно, – хмыкнул генерал. – Сотрудник должен знать представителей э-э… либеральности.

– Во-первых, я скоро буду бывшим сотрудником, – напомнил Колпаков. – А во-вторых, я жуликов ловлю, а знать либеральность – это ваша прерогатива.

– Во-первых, бывших сотрудников не бывает. Во-вторых, что-то ты разговорился под пенсию. В-третьих, что у тебя вообще произошло?

Большой шум в центре города, да еще в жилом доме, да еще с вызовом подкрепления на открытой волне, привлек всеобщее внимание. Приехала «Скорая», примчался спецназ, набежала различная журналистика, и, разумеется, заявилось руководство, которое не успело объяснить общественности появление на улицах отряда НКВД, а теперь было вынуждено «реагировать» на следующее громкое преступление.