Исполнение

— Твоя сестра обеспечивала ваше будущее, — ответил, наконец, Дитрих, — уж можешь мне поверить, работа кухарки или поломойки тоже оставили бы свои неизгладимые следы. И это был её выбор. Ты можешь быть сколько угодно с ним не согласен, но это был её выбор. Который ты ей так и не простил, и за который был готов мстить кому угодно. Вот только я уже не тот Дитрих. Ты мстил не тому. И потому справедливо, что ты проиграл. Вот моя правда в действии.

Дух перед ним ничего не ответил, только мрачно фыркнул. Но и Дитрих непреклонно смотрел в ответ. Потому что здесь он считал себя правым. Потому что не стоило зацикливаться на ошибках прошлой жизни — это осталось в прошлом. Сейчас у него есть куда более важные обязательства.

— Это всё, что ты хотел сказать? — спросил дух.

— Почти, — ответил Дитрих, после чего тихо сказал, — несмотря на всё это… мне жаль, что так получилось. Прости меня… если сможешь. Я не хотел тебя убивать. Но ты не оставил мне выбора.

— Что ж, если ты сможешь пережить те презабавнейшие вещи, которые тебя ждут дальше, — ухмыльнулся дух, — то, наверное, сможешь себя простить. А теперь прощай…

Впрочем, надолго Дитриха не оставили одного. Не прошло и минуты, не успел он сделать и нескольких шагов, как перед ним вспыхнула вторая, зелёная руна. Которая развернулась в слова следующей добродетели:

«Послушание — это ключ к свободе.»

А затем появился и новый дух. Этот был уже настроен куда как дружелюбнее. Он смотрел на принца с обожанием — и одновременно с ощущением вины в глазах. Впрочем, память, просыпающаяся с подачи Вернона, услужливо подсказала, кто это. Его бывший телохранитель… Ахеол.

— Вы такой молодец, вашбродь, — прошептал дух, — вы так далеко зашли, вы столько успели сделать. Я просто не могу на вас нарадоваться, вашбродь. Вы это заслужили. Вы заслужили такое счастье — быть драконом и при жизни уметь летать в небесах. Вам бы только пережить то, что вас ждёт.

— Спасибо… Ахеол, — тихо сказал Дитрих, — но почему я вижу здесь… тебя?

— Так вот эти ж слова, — Ахеол печально указал на зелёные руны, — ко мне самое прямое отношение имеют. Я ж, вашбродь, был ещё той занозой в причинном месте. Никого не уважал, никого не слушал. Кроме вас, конечно, и то не во всём. Ибо рос сиротой на улице, который детский дом Чёрной вдовы послал ко всем чертям и сбежал из него через неделю. Это была моя жизнь и моя свобода. И потому я делал, что хотел и сколько хотел. Говорил что хотел и кому хотел, и хотя меру знал, но нередко переходил за рамки, и вам приходилось нести за это ответственность. И мне за это справедливо воздалось. Я думал, что был свободным — но я был рабом собственной свободы и не понимал этого. А вы, вашбродь, вы так красиво всё делали. И ваша свобода уже совсем близко. Вам бы только пережить то, что вас ждёт. Я буду молиться, чтобы вы пережили. Потому что сюда вам ещё рано. Вы в этом мире ещё столько можете сделать… Удачи вам, вашбродь.

Дух Ахеола пропал вместе с зелёным мерцанием. А Дитриха донимали новые воспоминания… как он, когда-то безумно давно идёт по тюремным казематам, заходит в камеру для особых заключённых… и видит там измордованного, практически потерявшего человеческий облик телохранителя… и прощает ему его преступление. Но что было тогда… обречённый на смерть телохранитель и обречённый на изгнание принц. Теперь же… тугой узел, всё время бывший где-то в глубине его души, ослаб. И стало немного легче.

Дитрих не знал, сколько прошло времени. Ему было страшно. Он не думал, что добраться до Убийцы будет так тяжело. Пройти по лестнице собственных воспоминаний, снова переживать то, что было уже пережито. Ради чего? Ослабить его? Заставить повернуть назад? Но ответов не было. Цвета молчали… Меридии осталась позади, а его сёстры и другие принцессы всё это время умирали. Дитрих не мог повернуть назад и не мог рассчитывать на чью-либо помощь. Сейчас он мог помочь себе только сам.

Наконец, перед ним появилась третья, золотая руна. Которая рассыпалась фразой:

«Храбрость — это всегда выбор.»

А рядом появился новый дух. Человек хрупкого телосложения с чёрными волосами, угловатый, болезненный, с почти погасшими глазами. Память услужливо извлекла и это имя из своих глубин. Кучер, управлявший экипажем принца во время поездок. Аркус.

— Я так вами горжусь, принц, — сказал он, с печальной радостью смотря на Дитриха, — вы всегда были таким храбрым. И в прошлой жизни вам хватило храбрости и дороги построить, и против проклятого спирта выступить, и к драконам улететь. И в этой жизни вам хватило храбрости на такое, на что никто из драконов никогда бы не решился. Вы заслуживаете своё счастье, Дитрих. В отличие от меня.

Дух замолчал, но почти сразу продолжил: