Исполнение желаний

Перед окончанием службы преподобный сказал, что сегодня к ним на собрание пришёл новый человек, и попросил Пэм встать, а когда та, смущаясь, поднялась, прихожане вокруг неё запели, дружно хлопая в такт, приветствуя новенькую и желая, чтоб КорпДух осенил её своей благодатью.

Когда служба завершилась, Памела, испытывая прилив необъяснимой робости, взяла Соню за руку. Подруга всё поняла без слов и решительно двинулась вперёд, увлекая за собой новообращенную последовательницу КорпДуха.

— Преподобный, — окликнула Соня Мэддока, который как раз беседовал о чём-то с одним из мальчишек, собиравших деньги с паствы.

— О, Соня Тойран! — служитель поприветствовал прихожанку радостными объятиями. — И новая душа, принявшая благодать.

Он с любовью посмотрел на Пэм, и у той в горле снова встал ком.

— Это моя подруга, Памела Додсон, — сказала Соня.

Мужчина тепло улыбнулся и вдруг… тоже обнял Памелу, а когда отпустил, сказал с прежней кроткой любовью в голосе:

— В церковь человека приводят три вещи: одиночество, отчаяние или любовь. Какая привела вас, сестра моя?

— Все три, — тихо ответила Пэм, и из глаз у неё покатились слезы.

Преподобный Мэддок взял её за руки, усадил на скамью, кивнул кому-то из служек, чтобы принесли воды. Он ничего не говорил, не спрашивал, просто обнимал новую прихожанку, а та рыдала, уткнувшись ему в плечо.

Соня быстро смекнула, что она тут лишняя, и ушла вместе со всеми. Церковь опустела.

Мало-помалу Пэм успокоилась. Теперь ей было стыдно за свою несдержанность, однако Преподобный смотрел без осуждения, хотя коробка бумажных носовых платков, лежащая рядом с ним на скамейке, уже порядком опустела.

— Я так понимаю, вам нужно не только утешение, но и помощь? — мягко спросил мужчина и, дождавшись кивка собеседницы, спросил: — Так чем я могу вам помочь, сестра?

И Пэм стала рассказывать. Про то, что от сына нет вестей, что она не знает, где он, что боится, как бы не случилось чего-то непоправимого…

Преподобный выслушал, попутно расспрашивая, где работает Рекс и когда мать видела его в последний раз. Выяснив всё, мужчина ласково погладил Пэм по натруженной руке и сказал:

— Я обязательно узнаю, что с ним. Приходите завтра, Пэм. Думаю, всё будет хорошо, и к тому времени я узнаю, куда пропал ваш мальчик. А пока молитесь Корпоративному Духу, он вас не оставит.

С этими словами Преподобный поцеловал Памелу в лоб и с улыбкой отпустил.

Она уходила, впервые за много-много лет чувствуя себя счастливой и спокойной.

* * *

У-у-уфф… Шон плюхнулся на жесткую скамью в холле штаба карателей, когда за окнами уже сгущались сумерки. Пиздец денек!!! Как начался, так и шёл. Что, к чему, зачем, стажер всё равно толком не понял, а на заключительном инструктаже, стоило сесть на стул, сразу отрубился. Блядство!!! И ни хуя не ясно. Чего ждать, что делать …

После странной истории с рядовым Шон и его инструктор отправились на стрельбище. Там стажера тоже мурыжили от души — объясняли, объясняли, а потом выдали три патрона и сказали: «Порази цель». Не вышло? Вот еще три, заряжай и по новой. Раза с пятого хоть как-то начало получаться. В смысле — попал в угол щита, на который крепилась мишень.

После этого выдавали уже по десять патронов, но приказали поразить уже две цели двумя — двумя, бля! — очередями… Разумеется, с первого раза все патроны ушли в одну очередь. Тем не менее от души пострелял. В конце вообще пустили палить вместе с рядовыми — получил три магазина и приказ «стреляй, как хочешь». Грохоту было… но там уже в кайф. Только стало любопытно: почему у рядовых подствольные видеокамеры на винтовках?

Ну, а после стрельб слегка оглохшего «новобранца» погнали на инструктаж, где он и отрубился сразу, как только задница коснулась стула.

Скамейка чуть качнулась: рядом уселся Итан — сопровождающий, наставник и издеватель. Стажер торопливо открыл глаза, попытался было встать, но старший остановил его небрежным движением руки.

— Рассказать, зачем это все сегодня было? — флегматично спросил сержант, доставая из пачки сигарету и закуривая.

Шон аж закашлялся от изумления. Впервые Итан задал ему вопрос, вместо того, чтобы приказывать и подгонять. Инструктор же невозмутимо подождал, пока молодой утихнет, и продолжил:

— Хоть сколько-то толкового бойца мы из тебя, конечно, за день не сделали, но и не собирались. Все просто: за Периметром ты не должен выделяться. На тебе наша форма, за день она обмялась, попачкалась, притерлась, не выглядит новой… Еще, чтоб не быть заметным, тебе нужно оружие. Оружие тебе дали, и ты его худо-бедно научился носить, ну, а случись какая заварушка и переживи ты первые минуты, то даже в нужную строну стрелять сможешь. И учти: патрон не досылать, с предохранителя не снимать. Если чего, твоя безопасность — моё дело.

Шон потрясенно таращился на собеседника, вспоминая, как тот его весь день цинично дрюкал. Тогда даже в голову не приходило, что в лексиконе этого образцово-показательного силовика могут быть какие-то ещё слова, кроме «жопу поднял, резче!».

Итан же вдруг рявкнул, словно угадал мысли собеседника:

— Встать!