Исполнение приговора

– Ну, тогда пора и честь знать, – сказал Глеб. – Ребята скоро проснутся, и им не понравится, если вас в такой поздний час не окажется в кровати. А уж как это не понравится их начальству, я и высказать не берусь!

– Что ты намерен делать? – спросил Федор Филиппович.

– Как обычно – работать с людьми, – послышалось в ответ. – Кадры решают все. Это сказал еще Иосиф Виссарионович, а он, при всех его недостатках, был довольно неглупый мужчина. Где-то, и притом совсем недалеко от вас, товарищ генерал, существует впечатляющих размеров информационная брешь. Ее надо заткнуть, иначе меня в нее засосет, да и вас тоже. Одного не понимаю: откуда им известны обо мне вещи, которые, по идее, знаем только вы и я?

– Ну, почему же только ты и я? – возразил Потапчук. – До знакомства со мной ты тоже жил на свете и встречался с людьми.

– Верно, – вздохнул Глеб. – Но это было так давно, что даже не верится – то ли было, то ли не было…

* * *

Прожив с женой больше четверти века, Андрей Константинович Тульчин не перестал ее любить – такое явление, знаете ли, иногда встречается даже среди генералов известного ведомства. Юношеская страсть давно трансформировалась во что-то другое – что-то, что циник назвал бы привычкой, а записной романтик – настоящей, проверенной временем любовью. Генерал Тульчин не являлся ни тем, ни другим; он просто знал, и знал наверняка, как может знать только генерал спецслужб, что ему посчастливилось найти в жизни свою половинку – не чужую, а вот именно свою, предназначенную судьбой, – и что эту редкую находку надлежит беречь как зеницу ока.

Он и берег – понятно, как умел.

Это, разумеется, не означало, что они не цапались. Цапались, да еще как – только шерсть летела! Супруга его, драгоценная Виктория Дмитриевна, еще в середине восьмидесятых, на заре горбачевской перестройки, с энтузиазмом ударилась в частное предпринимательство. Что представлял собой бизнес эпохи лихих девяностых, никому напоминать не надо. О том, что думал и как высказывался по поводу занятий жены тогдашний майор госбезопасности Тульчин, принципиально не желавший мараться о криминал и кого-то там – пусть даже собственную супругу – крышевать, рассказывать тоже не стоит. Виктория Дмитриевна, в свой черед, не лезла за словом в карман, и как они на этом фоне не развелись, остается загадкой – для всех, кто не верит в судьбу и выдвинутую еще Платоном теорию двух половинок, скитающихся по свету в поисках друг друга.

Ко времени описываемых событий Андрей Константинович, как известно, сделался генералом. Виктория Дмитриевна за то же время выросла до владелицы крупной строительной фирмы, что, по ее убеждению, было эквивалентно воинскому званию мужа – это, заметьте, как минимум.

Женщин вечно тянет командовать. Хитроумные дочери Евы умудряются вить веревки даже из находящихся на пике славы императоров. Что тут говорить о генерале, у которого жена – сама себе генерал! Тем не менее, Андрей Константинович стойко держал оборону и в стратегическом плане позиций не сдавал, хотя в чисто тактическом смысле частенько предпочитал изнурительной позиционной войне бескровную капитуляцию.

В общем, когда жена позвонила ему прямо на службу и приказным тоном напомнила, что на даче надо бы подрезать виноград, поправить завалившийся декоративный плетень и почистить пруд – тоже, мать его, декоративный, ею же и затеянный на многострадальную голову мужа, – Андрей Константинович слегка вспылил и, благо подчиненных поблизости не наблюдалось, подробно, обстоятельно напомнил Виктории Дмитриевне, что находится на работе и, между прочим, не в бирюльки там играет.

В ответ ему было сказано, что у нее, Виктории Дмитриевны, внезапно и срочно образовался бизнес-форум в Нижнем Новгороде, пропустить который она никак не может – просто не имеет права. И она туда едет – не собирается поехать, не планирует, как кому-то, возможно, хотелось бы, а именно едет – находится уже на полпути и твердо намерена добраться до финиша. Ввиду этого водитель Леша еще с утра отвез домработницу Зину со всеми имевшимися в доме продуктами на дачу. А потом, когда Зина со всем управилась, доставил ее обратно в город, поскольку у нее, Зины, сестра на сносях и вот-вот должна родить. Леше Виктория Дмитриевна с барского плеча подарила отгул – водитель-то ее, ей и решать, – и, таким образом, на даче Андрея Константиновича ждали украинский борщ, фирменные Зинины котлеты, завалившийся плетень и все прочее, а дома – пустая квартира и пустой, выключенный холодильник. Да, и имей в виду, борщ надо съесть быстро – самое большее, за два дня. Он на мясе и долго стоять не может – прокиснет…

«Уже бегу, – светским тоном пообещал Андрей Константинович. – Вот только галоши надену. Да пропади он пропадом, твой борщ! Ты что, не понимаешь, чем я тут занят?!»

И бросил трубку. А уже через десять минут, слегка остыв и здраво рассудив, что жена у него одна, а работы, как с ней ни воюй, меньше не становится, перезвонил и спокойно уточнил, что именно нужно сделать с плетнем – укрепить, перебрать, подкрасить или снести к чертовой бабушке.