Испить до дна

Алексей стоял у ее изголовья в необычном для дачника виде: элегантный, идеально отглаженный, темно-синий костюм, сияющая белизной сорочка. Серый с синими искорками галстук заколот булавкой с небесным вкраплением лазурита. Даже маленькие серебряные запонки на манжетах! Аленин дедушка тоже не признавал обычных пластмассовых пуговиц.

Непонятно, как мог этот великолепный мужчина при первом знакомстве показаться не Бог весть каким красивым! Да он просто ослепителен!

— С добрым утром, милая!

— Ох, проспала!

Солнце висело в зените, и было уже не совсем утро.

— Не проспала, а выспалась вволю. После вчерашней напряженной работы.

— Что? Какой работы? — Алена ужаснулась: неужели он подглядывал за ней ночью, и сюрприза не получится?

— Как это после какой? — опустил он глаза, чтобы не выдать себя. — После сбора и обработки грибов, конечно.

— А! Ну да. Это и правда утомляет. Да еще и надышались хвойным воздухом в лесу...

А сама подумала: «Вонючим клеем ПВА я надышалась, а никакой не хвоей. Но ты, дорогой, об этом не узнаешь, надеюсь».

— Вставай, Аленушка! Я тебя приглашаю!

И снова она испугалась:

— Я ведь просила... ты же обещал, что мы отсюда никуда не поедем.

— А мы и не поедем. У меня будет самый необычный день рождения.

— Неужели опять под водой?

— Лучше! Первый раз в жизни — в собственном доме! Представляешь?

— Если честно — не очень.

— Я тоже! Знаешь, как волнуюсь...

Крыши не было, да и потолка пока тоже.

Над головами скрещивались толстые балки, сквозь которые в дом с любопытством заглядывали пухлые облачка: что за девушка бродит по комнатам, такая же беленькая и пухленькая, как они сами? Они бы охотно приняли ее в свою компанию...

Теперь из дома, сквозь широкие проемы еще не застекленных венецианских окон, открывался вид или, вернее, виды во все стороны: и на озерцо, и на лес, и на вольготную ширь цветущего василькового поля.

Рабочие сегодня были распущены по домам, получив щедрую компенсацию за вынужденный простой.

Кроме того, Алексей поставил им огромный бочонок пива с целым ящиком своих любимых раков. Правда, не выловленных в озере, а заказанных в ресторане «Океан» по немалой цене, зато без хлопот.

Строители, в свою очередь, преподнесли имениннику-работодателю коньяк и шампанское.

К первому этажу уже успели подвести газ, и Алена хлопотала возле духовки, выпекая пирог... ну конечно же с грибами!

— Все остальное к столу — за мной. Но сегодня не из ресторана, я буду готовить сам! Можно?

— Нужно!

Глядя, как сноровисто он справляется со стряпней, как молниеносно разрезает лучок на тончайшие колечки, как лихо переворачивает одним движением полупрозрачные блинчики и как художественно заворачивает потом в них свою фирменную начинку, Алена засмеялась:

— Мы и сами с тобой можем вдвоем открыть маленькое кафе или даже ресторанчик.

— Семейное предприятие? — отозвался Алеша и осекся — не перегнул ли он палку, объединяя их, пусть только на словах, в одну семью?

Он даже незаметно поплевал через левое плечо, чтоб не сглазить.

Но Алена ничего этакого не заметила и продолжала смазывать корочку пирога яичным белком — для блеска.

...— Сядь!

— Сел.

— Нет, не за стол, лицом к стене. И зажмурься покрепче. Не вздумай подглядывать!

— Угу.

Четыре канцелярские кнопочки по уголкам — и вот панно уже пришпилено к свежей штукатурке. Места на этих пустых стенах для него предостаточно, не то что на венецианском вернисаже.

Она отошла и скромненько встала у Алексея за спиной. Сама невольно залюбовалась, изумляясь волшебному преображению, которое произошло с картиной прошлой ночью.

— Ну что, не пора?

— Пора не пора, иду со двора! Три-четыре!

— О!

Сделанное из кожи панно разительно изменилось. Иной стала даже его географическая принадлежность. И еще из пейзажного оно превратилось в сюжетное.

А все из-за крошечного добавления, того самого брюлловского «чуть-чуть».

На темном фоне — том, что прежде изображал пашню, — была выложена из шляпных блесток маленькая золотая рыбка-телескопчик. Блестка к блестке, чешуйка к чешуйке, выпуклые глазищи из двух бабушкиных хрустальных пуговок.

И благодаря этому угрюмая пашня превратилась в спокойное море, а проселочная дорога — в мягкий песчаный бережок. Как пляж на острове Лидо.

Золотая рыбка пока еще плавала на свободе, но на берегу уже поджидала ее крошечная фигурка — не разобрать, мужская или женская.

И этот персонажик, не то рыбак, не то рыбачка, держал в руках тонкую сеть — бабушкину вуальку.

Паутинка сети не была жестко закреплена на кожаной основе, а оставалась большей частью зависшей в воздухе, как будто художница зафиксировала сам момент броска. И ветерок, настоящий ветерок, веющий из оконных проемов, легонько колыхал ее. От этого все изображение как будто двигалось...

Два живых существа на картине. Кто есть кто?

Алеша — в воде, а рыбачка Алена на берегу, и он — ее золотая рыбка, выполняющая желания?

Или наоборот — это он подходит к Венецианскому заливу, чтобы спасти тонущую, пока еще не знакомую ему, девушку из коварных волн?

Понимай как знаешь!

Алексей молча откинул голову назад и прислонился к Алениной груди затылком.