Испанский вариант

– Позволю, – буркнул Будак, – только в окно дым пускайте, я ненавижу сигареты: не табак, а солома какая-то…

Грац внимательно просмотрел страницы статьи Отокара Кершовани, особенно подчеркнутые Будаком места. Потом пролистал рукопись Аджии.

– Очень интересно, – сказал Грац, пряча рукописи в карман, – я, честно говоря, не думал, что вы так все схватите за пять минут.

– Я это, милый, двадцать лет глотал и схватывал, двадцать лет, а не пять минут.

– Тогда посмотрите и это вот. – Грац протянул Миле Будаку тонкую, чуть не папиросную бумагу, на которой через копирку были напечатаны выдержки из дневника Августа Цесарца, того, что он вел летом тридцать девятого года. – По-моему, это самое интересное. Кто ж писателя поймет, как не писатель? На что здесь стоит жать, как вам кажется?

Миле Будак снова надел большие, тяжелые, в черепаховой оправе очки и, быстро вымарывая глазами строки, заскользил по тексту.