Испания: поздний обед

Подобно Марко Поло, путешественнику далекого прошлого, Адриа прочесывает мир, отыскивая незнакомые и восхитительные кулинарные новинки. Во время своей последней поездки в Японию он разыскал поставщика прозрачной рисовой бумаги, которую сворачивает и формирует маленькие эмпанадилья— чебуреки, фарширует их ягодами и приправляет эвкалиптом или костным мозгом тунца. Или свежими кедровыми орешками, собранными в мае, пока орех целиком не сформировался. Из бассейна реки Амазонки он привез набор незнакомых фруктов и совсем уж незнакомых трав для изготовления причудливых овощных джамбу,от которых ненадолго немеет полость рта. Адриа полон энтузиазма, как ребенок. Потому что постоянно испытывает чувство восхищения окружающим миром — и любопытства к нему.

Часто любопытство сопутствует глубоко укоренившемуся ощущению надежности. Вкус к экзотическому вытекает из глубокого знания того, что знакомо. И в этом заключается главный контраст: мир для Феррана Адриа одновременно и знакомый, и экзотический, и местный, провинциальный и глобальный, интернациональный.

Ему шлют приглашения отовсюду, обещают миллионы долларов за то, чтобы он основал свои заведения за границей, в Лас-Вегасе, в Токио, в Париже. Однако, когда видишь, как Адриа сидит тут на террасе над морем, под звездами, выпивает свой вполне заслуженный стакан белого вина, в молчании теплой испанской ночи, под стрекот и жужжание насекомых в темноте, а воздух пропитан ароматами сосновой смолы, розмарина и морских водорослей, понимаешь, что он способен существовать только здесь, и нигде больше. Корни и семья — это для человека и все, и ничего. Как большое черное море там, внизу, в заливе: его не всегда видишь, но знаешь, неизменно тут.

Глава четвертая КАДИС И МАЛАГА

Городок Сахара-де-Лос-Атунес находится на самой южной оконечности Европы, позади дикого песчаного пляжа, там, где материки совсем было приблизились друг к другу, но потом передумали. Это скорее деревня, сляпанная наскоро, как попало, и теперь она понемногу живет за счет туризма, хотя здесь еще осталось соленое, живое очарование прибрежной жизни, центр которой если не само пропитание, то все же культ рыбы и морепродуктов как его источник.

После гастрономического взлета в «Эль-Бульи» я решил, что неплохо бы подышать немного более разреженным воздухом. Еще до отъезда, у себя дома, я наводил справки, не осталось ли какое-нибудь место на побережье Испании, которое еще не безнадежно испорчено, где готовят просто, вкусно и без затей. Все, кого я спрашивал, вспоминали Кадис: благодаря стратегической важности этого региона большая часть Коста-де-ла-Лус осталась в руках военных, и это спасло его от разрушения, и там популярная рыбная кулинария Андалусии все еще является частью повседневной жизни. Вот так и вышло, что как-то в воскресенье в конце августа, когда сезон отпусков в стране затянулся так надолго, что в душе она уже устала от бездельной, томной летней жизни, я лежал возле бассейна трехзвездочного отеля в пригороде городка Сахара-де-Лос-Атунес, в котором новая кулинария уже протянула свои тонкие щупальца, как пробные усики, и теперь они простирались дальше вдоль побережья.

Во все времена экономическое процветание и стабильность города Сахары зависело от тунца, гигантские стаи которого плывут мимо города, совершая свой маршрут: через Гибралтарские ворота в теплые воды Средиземного моря, чтобы метать там икру.

В Сахаре делать особенно нечего, только спать, гулять по продуваемому ветрами пляжу и дегустировать прекрасные рыбные блюда, которые готовят в самых разных вариантах на местной косина маринера.Меню местных городских ресторанов можно назвать гимном андалусской прибрежной кухне. Там подавали тортильяс де камарон —оладушки из креветок, одно из моих самых любимых блюд во всей испанской кухне. По сути своей это взбитое бездрожжевое тесто с крошечными креветками и нарубленной петрушкой, его поджаривают на решетке в небольшом количестве масла, пока оно не превратится в хрустящий небольшой блин. Там подавали также касон эн адобо— небольшую акулу в маринаде, кусочки небольшой акулы, замаринованной в уксусе и травах, а затем обжаренной в кипящем масле. Там были маленький кальмар и камбала, каракатица и анчоусы, и уйма мелких рыбешек, названия которых звучат вроде бы знакомо по-испански, но невероятно экзотически по-английски — все или почти все они готовятся практически одним способом, а именно в панировке из смеси турецкого гороха и пшеничной муки (это специальная мука, используемая в Андалусии для жарения, ее почти невозможно найти вне этого региона) их ненадолго опускают в кипящее оливковое масло.

Мне часто доводилось слышать поговорку: «На юге жарят, в центре прокаливают, на севере кипятят». Это грубое обобщение, но отчасти оно соответствует истине. В Андалусии, честно говоря, кажущийся простым процесс обжаривания превращается в краеугольный камень, основу местной кулинарной практики.