Искусство и жизнь

Я уверен, что вы, как члены нашего Общества, до сих пор со мной соглашались. Вы не позволите себе сомневаться в том, что так или иначе фасад старинного здания, то есть труд древнего ремесленника, представляет собою высшую ценность и должен быть сохранен, и все мы, я уверен, инстинктивно чувствуем, что этот фасад теперь нельзя восстановить, что попытка реставрации лишает нас не только памятника истории, но и произведения искусства. В дальнейшем я попытаюсь доказать, что невозможность воссоздания не случайна, ибо она вытекает из условий нынешней жизни. Она следствие всего исторического процесса, а вовсе не преходящего вкуса или временной моды. И, следовательно, ни один человек, ни одно общество, какими бы учеными познаниями древнего искусства они ни обладали, независимо от их умения создавать художественные проекты и от их любви к прекрасному, не в состоянии, даже посулив хорошую плату, убедить или принудить современных рабочих выполнить точно такую же работу, какую делали ремесленники во времена Эдуарда I^{2}. Разбудите Теодориха Остготского^{3} от его векового сна и посадите его на трон Италии, превратите нынешнюю палату общин в витенагемот, в собрание мудрецов при короле Альфреде Великом^{4}, — не меньшим подвигом явилась бы в наше время реставрация старинного здания.

Так вот, чтобы показать вам, что это необходимо и неизбежно, я вынужден хоть кратко коснуться условий, при которых, начиная с классической древности, совершалась ремесленная работа. При рассказе об этом я не смогу не коснуться некоторых социальных проблем, относительно решения которых многие из вас, возможно, не согласятся со мной. В этом случае я просил бы вас не упускать из виду, что хотя руководящий Комитет Общества и просил меня выступить перед вами с этим докладом, тем не менее он не может считаться ответственным за любое мое мнение, если оно выходит за рамки принципов, провозглашенных в опубликованных им документах. Само Общество нельзя считать опасным, разве что опасно оно лишь для забав сельских пасторов и эсквайров, их жен и дочерей.

Итак, следует признать, что любое произведение архитектуры — это плод коллективного труда. Автор первоначального проекта, пусть и очень самобытный, платит дань этой неизбежности, ибо он в той или иной форме находится под влиянием традиции: умершие водят его рукой даже тогда, когда он забывает о том, что они вообще существовали. Далее, его идеи должны претворить в жизнь другие люди — ни один человек не может построить здание только своими собственными руками. Каждый из таких людей с самого начала своей работы зависит от кого-либо еще. Каждый — лишь часть общего механизма. Части сами могут быть всего лишь машинами или же могут быть разумными существами, но в любом случае они должны согласовать свои действия со всей машиной в целом. Очевидно, что люди, занятые этой работой, должны испытывать на себе влияние условий жизни, а руководитель этих людей должен ясно отдавать себе отчет, что он может рассчитывать только на такой труд, который порожден этими условиями. Нелепо ожидать энтузиазма и стремления создать нечто замечательное от людей, которые на протяжении двух поколений привыкли под давлением обстоятельств работать нерадиво. Еще более нелепо ждать понимания прекрасного от людей, которым на протяжении десятка поколений не представлялось возможности творить прекрасное. Мастерство коллективного труда в каждом его создании принадлежит определенному периоду и обусловливается им. Постарайтесь четко понять это положение, которому я теперь придам иную форму: архитектурный труд в целом должен быть коллективным; законченные создания этого коллективного труда не могут быть по качеству лучше, чем позволяют его самые не важные, самые простые или самые обычные части, которые также в высшей степени существенны. Содержание и качество произведения — произведения обыкновенного ремесленника — определяются общественными условиями, в которых он живет и которые сильно изменяются от века к веку.

Посмотрим же в таком случае, как эти условия различаются, и постараемся выяснить, как эти различия влияют на искусство. А в ходе этого изучения мы должны будем особое внимание уделить зрелому средневековью, архитектурными сооружениями которого наше Общество интересуется больше, нежели зданиями какого-либо другого периода.