Искусство и жизнь

Но чтобы вы не подумали, будто я не указываю вам никакого иного пути, кроме стремления к сознательному переустройству общества на основе равенства, я скажу несколько слов о той работе, к которой вы можете приступить тотчас же не столько как граждане, сколько как художники. Есть небольшая группа людей, независимых в своей работе, и зовутся они так, как я только что сказал, — художниками. Как обособленная группа, они порождены коммерческой системой, которая не нашла применения независимым рабочим, а их отрыв от обычного производства обусловил неблагополучное состояние декоративного искусства. Во всяком случае, они существуют как независимые ремесленники, но уязвимо в их положении то, что они трудятся не для всего народа, а только для небольшой его части, которая вознаграждает их за такую замкнутость предоставлением им положения джентльменов. Мне кажется, единственное, что мы можем сделать, если не в силах содействовать переустройству общества, — это стать клиентами такой группы привилегированных художников. Но джентльмены-ремесленники для нас недосягаемы, пока мы не подойдем к этой проблеме с более широкой точки зрения, но мы можем попытаться заинтересовать художников прикладными искусствами, продукция которых выпускается сейчас безответственными машинами коммерческой системы, и заставить их понять, что они, художники, как бы велики они ни были, должны принять участие в производстве этой продукции.

В то же время те рабочие, которые теперь всего лишь машины, должны стать художниками, пусть и самыми скромными. Нам же следует попробовать оживить остатки ответственности и независимости, полузадушенные и зарытые под плотным массивом фабричной системы, чтобы установить, нет ли на службе у организаторов коммерческой системы каких-либо людей, являющихся художниками, предоставить этим людям возможность работать более непосредственно для широкой публики и помочь им завоевать похвалу и сочувствие собратьев-художников, к чему, естественно, стремится каждый хороший труженик. Мысль, что это можно сделать, принадлежит не только мне; высказывая ее перед вами, я выражаю подлинные начала нормальной системы труда. Я имею честь принадлежать к небольшому и непритязательному обществу, президентом которого является мистер Крейн^{7} и которое под названием Общества содействия искусствам и ремеслам совсем недавно с успехом провело в Лондоне выставку так называемых «прикладных искусств» с определенным намерением приблизиться к цели, о которой я только что говорил. Некоторым из нас такая работа может показаться очень мелкой и лишенной героизма, особенно если они недавно лицом к лицу столкнулись с бессмысленной мерзостью и убожеством какого-нибудь громадного промышленного округа или же если они так долго жили в подлом аду огромного мирового коммерческого центра, что он уже сросся с их жизнью и они теперь «привыкли» к нему, то есть дошли в своем падении до предела. Но по крайней мере это хоть какая-то деятельность, ибо она предполагает поддерживать до лучших времен искру жизни в архитектурных искусствах, — которые иначе могли бы быть полностью истреблены коммерческим производством, — ведь не так уж много лет назад казалось, что это бедствие вот-вот готово разразиться. Но, думается, эта незначительная работа вовсе не будет нам мешать, а скорее продвинет нас к участию в более широком и важном деле, направляя наши лучшие усилия к воплощению в жизнь того общества равных, которое, как я уже говорил, создаст единственные условия, когда подлинное мастерство станет основой производства и возникнет новая форма труда, которая позволит нам испытывать наслаждение от применения наших творческих способностей и ощущать нашу общность со стремлениями и целями наших соседей — иначе говоря, со стремлениями и целями всего человечества.

Искусства и ремесла наших дней