Искушение в одном лишь взгляде

Перед глазами развернулась картина прошлых событий, до сих пор не дававшая ему покоя, как навязчивый кошмар. Дарио не просто видел, он каждый раз заново проживал страшные минуты. В ту субботу он рано вышел из дома, торопясь на встречу с командой «АЙС». Данте отказался присоединиться к нему – в последнее время он явно пренебрегал деловыми обязательствами. После собрания Дарио спешил домой к Анаис. Она была единственной, кто понимал его, раздираемого противоречиями между интересами бизнеса и лояльностью к брату. По правде говоря, с некоторых пор Дарио охотнее прислушивался к советам Анаис, чем к Данте, как бывало прежде. Он замечал, что если раньше Данте недолюбливал Анаис, то теперь он откровенно ненавидел ее.

Дарио, как всегда, стремительно влетел в прихожую, бросил ключи на стол и направился в спальню к красавице жене и, как он верил, надежному партнеру и единомышленнику. Никогда ни к одному человеку Дарио не испытывал такой эмоциональной привязанности.

Днем их брак больше походил на деловой аналитический союз, заключенный по расчету ради общих интересов и целей, но зато ночью в постели они не могли насладиться и насытиться друг другом.

Анапе была первой, с кем он спешил поделиться новостями, не важно, плохими или хорошими. Дарио не помнил, как в этой роли она полностью заменила ему Данте. Причина частично объяснялась тем, что дружба между братьями дала трещину. Они стали меньше доверять друг другу после драматического инцидента: сами того не зная, они спали с одной и той же женщиной, когда им было по восемнадцать. История снова повторилась с Анапе.

Кто знает, как сложилась бы их судьба, если бы Анапе не предала его. Он и раньше не переставал удивляться тому, что воспитанные в разной социальной среде, но страдающие от равнодушия враждующих, эгоистичных родителей, они нашли друг друга. В основе их брака лежало глубокое эмоциональное чувство, в нем не было расчета, как бы они ни притворялись. Теперь слишком поздно думать об этом.

Дарио отчетливо представил, как покраснели щеки и растерянно вспыхнули глаза, когда он увидел ее в коридоре возле спальни. Она прижалась к стене, словно торопливо бежала куда-то, а он застал ее врасплох. На этом его жизнь оборвалась… Побледнев, Анапе смотрела на него. Кажется, он шагнул к ней, ничего не понимая. В этот момент за ее спиной из спальни вышел Данте, застегивая на голой груди пуговицы одной из рубашек Дарио.

Дарио не помнил, когда в те дни высыпался последний раз: он жил и дышал только интересами новой компании. Это был самый тяжелый период его жизни. Днем он проводил встречи и совещания, ночью готовился к ним. Дарио почти не виделся с женой, не говоря уж о брате, однако он не сомневался в поддержке самых близких людей. Его даже тревожила их взаимная неприязнь.

В одну секунду с отвратительной ясностью он понял, что ненависть была притворством – их связывали совсем другие отношения. В тот же момент он осознал, что значила для него Анаис и почему он так скоропалительно женился на ней, словно чувствовал, что встретил судьбу, хоть и не верил в мистику. Стоя в узком коридоре, глядя на полураздетого брата-близнеца, Дарио слишком поздно услышал свое сердце.

Очнувшись от воспоминаний, Дарио подумал, что теперь, спустя шесть лет, в другой части города, встретились два других человека. Анаис все еще стояла перед ним с глазами, полными тревоги. Дарио не мог разобраться в своих чувствах, но понимал одно – он причиняет ей боль. Он не желал этого, но не мог остановиться.

– Единственное, что ты могла бы сделать для меня, требует путешествия во времени, в прошлое, – хрипло произнес Дарио. Он не понимал, откуда взялись горькие слова и почему голос не подчиняется ему. – Ты оказалась совсем другим человеком, чем представлялась вначале. – Он устал притворяться спокойным и невозмутимым. Дарио сделал шаг вперед и резко остановился, боясь дотронуться до нее: через стекло конференц-зала за ними наблюдали десятки глаз сотрудников компании.

– Ответь мне на один вопрос, – дрогнувшим голосом попросила Анаис, но ее лицо не утратило упрямого выражения, а в глазах сверкал прежний огонь. – Ты совершил множество поступков, исходя из предположения о моем предательстве: ушел не оглянувшись, оскорбил, прекратил все контакты между нами, оборвал связь с братом. Что, если ты ошибся?

– Относительно тебя? – засмеялся Дарио.

– Относительно всего. Меня. Брата. Того, что случилось сегодня. Подумай обо всем, что ты сделал, Дар, включая похищение собственного ребенка через границы, через океан, и все ради того, чтобы отомстить мне. – Анаис сжала пальцы в кулаки и едва заметно дрожала, будто горькие слова прежде всего ранили ее собственное сердце.

Дарио был близок к отчаянию. Больше всего угнетало сознание, что отрезаны все пути к отступлению: он никогда не простит Анаис измены с братом, хотя вопреки здравому смыслу мечтает вернуть ее, вполне отдавая себе отчет, что это невозможно. Теперь, когда замешан ребенок, она потеряна для него навсегда. В его душе бушевал ураган бессилия – мощный и яростный.