Искушение Тьюринга

– Черт подери.

– Что вы сказали?

– Ничего.

И так все время – ничего. Леонард чувствовал себя обманутым. Как она могла?

Неужели он потерял ее? Тетю Вики, единственного близкого на этой земле человека? Леонарду захотелось ударить кулаком в стекло. Он задержал дыхание, пытаясь взять себя под контроль.

***

Из-за тумана они ехали медленно и в Натсфорд прибыли уже ночью. Оставшееся время поездки почти не разговаривали. Оскар Фарли, понимавший причину молчания Корелла, проклинал свою бестактность. Но полицейский не выказывал желания больше касаться этой темы. Поэтому Фарли заговорил о погоде, а потом переключился на анекдоты из жизни разведчиков. Войдя в раж, он едва не выдал Леонарду кое-какие не подлежащие огласке тайны, что было совсем не в его духе.

Необходимость блюсти государственные тайны часто вынуждала Фарли лгать. Отправляясь в Стокгольм, он мог сказать жене, что едет в Шотландию. Коллеги из Блетчли вообще не имели возможности хвастаться перед кем-либо своими подвигами. Сейчас Оскару выпал редкий случай, и он не мог наговориться. Ему захотелось быть честным, признаться Кореллу, что восстановить справедливость в отношении Алана – достойное занятие. Истина скрыта под наслоениями лжи. Роль Алана Тьюринга в победе над нацистами не менее значительна, чем самого Черчилля. Но Фарли сдержался.

– Думаете, тетя еще не спит? – спросил он вместо этого.

– Она сова, – ответил Корелл.

***

Окно в комнате на втором этаже, где тетя имела обыкновение читать, еще горело. Остальная часть дома и сад, окутанный темнотой, производили зловещее впечатление. Свет старого фонаря во дворе прорывался сквозь туман призрачным пятном. Впервые дом тети Вики показался Леонарду заброшенным. А тетя Вики представилась вдруг одинокой хранительницей старого замка, таинственной и зловещей. Теперь она отдалилась от него, и одиночество навалилось на Корелла с новой силой. Сделав над собой усилие, Леонард вышел из машины.

Ноги подкашивались, но ему удалось сохранить равновесие. Вместе с Оскаром они приблизились к двери. Предчувствие долгожданной встречи сменилось подавленностью. Давила тишина, в любой момент готовая разразиться бурей. Корелл вслушивался в хруст веток под ногами.

Неподалеку отъехал автомобиль – под колесами зашелестел гравий. Какой-то зверек прошмыгнул в кусты. Леонард поднял руку, чтобы позвонить в дверь, и оглянулся на автомобиль. Не уехать ли домой подобру-поздорову? Он посмотрел на часы, за дверью послышались шаги, застучала трость. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем в дверях появилась тетя Вики. Округлившиеся в ужасе глаза делали ее похожей на птицу.

– Что случилось, дорогой?

– Его избили, – ответил Фарли.

– Боже мой, за что же?

– Долгая история. В этом есть доля и моей вины.

– Как вы сказали? Избили? Уму непостижимо… Но что это мы стоим в дверях? Входите, будьте добры… Я позабочусь о тебе, мой мальчик… – Тетя Вики повернулась к Фарли: – Господи, неужели это вы?

– Что вы имеете в виду?

– Вы – мистер Фарли, историк литературы? Я слушала ваши лекции о Йейтсе прошлой осенью. У меня ваша книга… но что вы такое говорите? Ваша вина? Господи, господи… Я ничего не понимаю… Совершенно ничего.

– Я объясню.

– Вы непременно сделаете это… Господи, Лео, позволь нам немедленно уложить тебя в кровать… Помогите мне, доктор Фарли, не стойте же так… Господи, Лео, что сталось с твоей спиной… и ты ничего не сказал мне…

– Думаю, он был не в том состоянии, чтобы говорить, – ответил за Леонарда Оскар.

Корелл впервые почувствовал желание что-то сказать, но не смог. Некоторое время он молча смотрел на тетю остекленевшими от злобы глазами, но потом сдался и поковылял вверх по лестнице, чтобы забыться в постели. Скорее, прочь из этого мира, назад, в страну фантазии. Но тетя Вики не уходила; она разула его и погладила по голове.

– Хочешь чего-нибудь?

– Ничего.

– Нужно вызвать врача.

– Нет, – прошептал он.

– Ты с ума сошел, Лео?.. Господи, что с тобой случилось?

Тетя Вики повернулась к Фарли, который поднялся за ними следом. Леонард открыл глаза.

Он смотрел на Вики, и ему хотелось кричать. Чтобы ей стало больно, как ему, чтобы она поняла, каково жить среди лжи, замалчивания и фальши. Он напрягся и тут же обмяк. Не все было так однозначно.

Внутри него шла нешуточная борьба. Мог ли он накричать на тетю Вики после всего того, что она для него сделала? Это было все равно что ответить пощечиной на ласку. Она не желала ему зла. Она просто…

Леонард закрыл глаза и подумал о машинах, которые умеют притворяться людьми. При всей своей антипатии к гомофилам он не желал тете Вики ничего плохого. Так уж получилось, что извращенка стала для него самым дорогим человеком.

Сейчас больше всего на свете Леонарду хотелось большую кружку пива, лучше эля. Ну, или бокал шерри, на худой конец.

Глава 39