Искушение. Сын Люцифера

— Как зачем? — совершенно натурально удивился мужчина. — Разве Вы не хотите спасти тысячи ни в чем не повинных людей? Сохранить им жизнь. Стать героем! Завтра Вам представится такая возможность. Правда, тайным героем, тайным… — уточнил он и опять усмехнулся, проницательно глядя на Кубрина. — Никто об этом никогда не узнает. Но какая в конце концов разница? Вы же не для славы это сделаете.

— Что я сделаю? — с еле сдерживаемым бешенством прошипел Кубрин. — Можете Вы мне сказать наконец толком, что Вы от меня хотите? А?.. В конце-то концов?

— Хорошо! — сугубо деловым тоном заговорил мужчина и шевельнулся в своем кресле. — Я предлагаю Вам завтра стать спасителем человечества. Героем. Спасти для начала одного человека. Ребенка. Оплатить ему операцию. 15 тысяч долларов. Это сохранит ему жизнь. А возможно, заодно и жизни многих тысяч других людей. Поскольку, возможно, предотвратит вспышку на Солнце. Микроскопическая флуктуация, происшедшая в «нужный момент», — оба слова «возможно» собеседник Кубрина в своей речи явно намеренно выделил. Произнес оба раза с чуть большим нажимом и ударением.

— Вы это что, серьезно? — в величайшем изумлении уставился на своего визави Кубрин. Он всего ожидал, но только не этого! — Вы хотите сказать, что я, ради каких-то солнечных пятен, должен потратить все свои деньги?! Неизвестно зачем и на кого? И неизвестно еще, что из всего этого получится! Вы же сами говорите все время: «возможно!.. возможно!..». Значит, никаких гарантий нет и быть не может, и Вы это прекрасно знаете. Да и вообще!! — в полном смятении и растерянности закричал он. — Даже причем здесь это?! Что вообще за бред!! Что за чушь! Гарантии, не гарантии!.. Да не собираюсь я свои деньги тратить! И с чего я вообще должен Вам верить? Кто Вы??!! Что это всё вообще за комедия?! Всё это мне только снится!

— Николай Борисович! — сказал мужчина и встал. Кубрин машинально последовал его примеру. — Завтра в газете Вы найдете объявление: «Помогите!! Срочно требуются деньги на операцию ребенку!». Это и есть тот самый человек, которому надо помочь. Этот больной ребёнок. Вам решать. Всего хорошего.

— А… — начал было Кубрин — и проснулся.

Да, на этом самом дурацком «А…» я и проснулся, — поморщился Кубрин. — Герой и гений. Два «Г». «Г» в квадрате. В проруби, бля! Спаситель человечества от солнечных пятен… Герой, ага!.. Да только не моего романа!!.. Ну, и бред! Приснится же вообще такое!

4.

Кубрин, кряхтя, встал с постели, повертел затекшей шеей и пошел в ванную. Умывшись и приняв душ, он сел завтракать. О своем сне он старался не думать и не вспоминать и всячески гнал его из памяти. Всеми силами! Но это плохо получалось. Тот упорно, снова и снова, лез ему в голову. Как тот самый знаменитый розовый слон, о котором ни в коем случае нельзя думать. Наконец Кубрин сдался и с какой-то удивившей его самого злобой принялся размышлять.

Ну, хорошо! Что мы имеем? Мне приснилась какая-то хуйня! Привиделась, блядь! Которая просто ни в какие ворота не лезет!! Бред какой-то! Ахинея!! Так почему меня всё это так волнует? А? Ну, приснилась и приснилась.

Потому что никакая это не ахинея, — тут же ответил он сам себе. — И я это прекрасно знаю. Слишком для ахинеи было всё связно и логично. «Неравновесная термодинамика»!.. Твою мать! Да я слов-то таких не знаю! Или все-таки знаю?.. Что-то мы там, действительно, в университете изучали такое… Были какие-то лекции… Не помню я уже, конечно же, ничего, но что значит: не помню? Кажется только, что не помню, а на самом-то деле!.. В подсознании…