Искушение герцога

Грейс поднесла руку к губам, скрывая улыбку. Сама она ни за что не отважилась бы так поносить Хантера. Грейс не могла не восхищаться молодой маркизой, хотя та, пусть невольно, и участвовала в ее похищении. Она надеялась, что пройдет время, и Реган станет ее близкой подругой.

Хантер хмуро посмотрел на Реган и открыл дверь.

— Ваше мнение я учел, леди Пэшли. Не побежать ли вам к муженьку, чтобы и с ним поделиться этим мнением, а заодно и с братцем? Прошу, путь свободен, — и он выставил ее за дверь.

— Но ведь...

Хантер захлопнул дверь, заглушая протесты Реган. На всякий случай он запер дверь, а ключ опустил в свой карман. Маркиза еще побарабанила кулаком в дверь, потом все затихло. Грейс понимала: если только Реган не позовет мужа, чтобы тот взломал дверь, она может рассчитывать лишь на себя.

Хантер отряхнул руки, а на лице его отразилось явное удовлетворение тем, что он одержал верх в этом поединке характеров. Внезапно он напрягся, словно вспомнил, что не один в комнате.

Подняв голову, он встретился взглядом с Грейс и улыбнулся ей заговорщицки.

— Разве нельзя меня назвать везучим парнем? Я в своей комнате наедине с обнаженной девушкой. Именно так я и люблю проводить вечер.

Реган отвлекла его от самого важного, а самое важное — как держать себя с молодой женой. Грейс низко наклонилась, и мокрая простыня теперь прикрывала, как шатер, и ее, и лохань с водой. Ее претензия на скромность была очаровательна, но битву герцогиня явно проигрывала. Чем больше намокала простыня в остывающей лохани, тем больше открывала она его взору. Он даже подумал, стоит ли торопить события: через четверть часа вид у нее станет весьма забавным.

— Я не обнажена, — довольно ядовито произнесла Грейс, прижимая простыню к груди. — И эта комната вам не принадлежит. Ее заняла я, так что поищите себе другую.

Если она хотела отвлечь его внимание, демонстрируя ложбинку между грудей, то в этом вполне преуспела. Хотя Хантеру немного мешала простыня, он все же отметил, что у Грейс тугие груди, и был уверен, что разочарование его не постигнет.

— Комната, вполне возможно, мне не принадлежит, но мне принадлежите вы, моя прекрасная герцогиня! — Хантер шагнул вперед, и Грейс снова нырнула в лохань. — Требуется вам моя помощь или же можете выбраться из лохани самостоятельно?

Грейс покраснела. Он явно намекал на ее невинность и уединенный образ жизни, который она вела, пока не приехала в Лондон. Как правило, Хантер старался держаться подальше от невинных дев, которые спали и видели, как выходят замуж за богатых аристократов. Бабушка соединила его с Грейс, когда он только догадывался, что девчонки могут быть не только надоедливыми. Девицы с томными глазами были не для него, поэтому пришлось довольствоваться падшими и легкомысленными — приземленными девушками, которые хорошо понимали, что его интерес к ним мимолетный. На долгом пути ему встретились одна-две таких, которые могли бы завоевать его сердце, если бы бабушка уже не продала его, когда ни он, ни Грейс в силу возраста еще не могли оценить величину своей потери.

— Я поухаживаю за собой сама, как только вы покинете мою комнату.

В голосе молодой жены звенела сталь.

Хантер готов был поклясться, что Грейс чертовски храбрая. Увы, чтобы выиграть эту схватку, одной бравады ей будет недостаточно.

— Разумное предположение, герцогиня, — проговорил Хантер, обходя лохань. Руки у него были сцеплены за спиной. Его маневр вынудил обеспокоенную Грейс повернуться, чтобы он не зашел к ней со спины. — Однако же вынужден почтительно указать вам на один незначительный изъян в ваших расчетах.

— А именно?

Он приостановился и полюбовался ее личиком, на котором читались и настороженность, и решительность.

— Я не имею ни малейшего намерения покидать эту комнату до самого рассвета.

Глава двадцатая

— Но ведь это необходимо! — пролепетала Грейс.

Хантер наклонился, едва не касаясь ее носом.

— Вопреки вашему желанию, герцогиня, необходимо только одно — завершить процесс превращения вас в мою жену. Брак действителен тогда, когда мы связаны и узами закона, и узами плоти. Я же не смогу иметь наследника, если вы останетесь девицей, подумайте сами!

Этот монолог совсем не походил на те медоточивые речи, которые Хантер заводил, когда хотел уложить в свою постель очередную женщину. Однако Грейс все время противоречила ему, и это одновременно раздражало герцога и возбуждало его еще сильнее.

— Это не повод вести себя грубо, ваша светлость.

— Милая моя невинная женушка... Вы полагаете, что говорить прямо значит говорить грубо? — Он протянул руку, Грейс отпрянула. Рука опустилась. — Если бы я захотел быть грубым, я бы сказал, что хочу тебя поиметь, любезная женушка. Какая ирония: в день подписания брачного договора пролилась моя кровь, а теперь прольется ваша в знак того, что договор исполнен.

Его слова, его близость вот-вот могли сломить выдержку Грейс. Она быстро-быстро заморгала и посмотрела на мокрую простыню так, словно то был ее саван.