Искушение герцога

Едва освободившись, он схватил ее за руку:

— Это правда? То, что ты меня любишь?

— Конечно, глупенький. Я влюбилась в твой портрет задолго до того, как увидела тебя во плоти. — Она перевела взгляд на кузена Уокера. — Наверное, придется его спасать.

— Ага. В Ньюгейте[10] предпочитают живых узников, — согласился Хантер, поднимаясь на ноги без помощи жены. — Еще кое-что, герцогиня.

— Что же?

— Я люблю тебя, — сказал он, и при этих словах на ее глаза навернулись слезы. — Я не по обязанности на тебе женился. Просто я понял, что всегда принадлежал только тебе — с той минуты, как ты вонзила в мою руку свои молочные зубки. И мне чертовски жаль, что я так долго боролся с собой.

— Не тревожься об этом. — Она прикрыла ладонью рот и закашлялась. — Не сомневайся, я придумаю, как именно ты сможешь это компенсировать.

Во входные двери уже ломились люди.

Хантер с запозданием заметил, что Уокер забаррикадировал двери, чтобы никто не мог ни войти в горящий дом, ни выйти из него. В холл хлынули люди, спеша спасти спящих обитателей, а Хантер взял Грейс за руку, и они вышли на улицу через пустой дверной проем — дверь была сорвана с петель, — радуясь тому, что сумели спасти то единственное, что для них было самым главным.