Искушение чародея

Я нашел Алису на крыше. Она сидела на парапете, свесив ноги. Глядела на закат, который отражался в зеркальной облицовке многоэтажек. Неподалеку кружил милицейский флаер, патрульных поведение подростка, болтающего ножками на высоте, настораживало, но приближаться они не рисковали: а вдруг испугается и спрыгнет?

Было довольно холодно, поэтому я захватил для дочери ее кожаную куртку. Уселся рядом с ней, снял на всякий случай очки, чтоб они не сорвались с носа и не брякнулись на асфальт, пролетев метров двести. Помахал милиционерам, мол, все в порядке, отправляйтесь ловить хулиганов.

Алиса не стала надевать куртку, положила ее на колени.

— Привыкаю к холоду, — буркнула она и отвернулась.

— Совсем не нужно идти на такие жертвы… Давай я еще раз переговорю с твоей мамой… — начал было я, осознавая, что польза от этих неловких фраз равна нулю. Алиса, кстати, понимала это так же отчетливо, как и я. Ее было не провести.

— Я не хочу на Титан, папа, — Алиса ударила ладонью по парапету. — Там жуткий мороз, и в школу нужно ходить в асбестовом скафандре, иначе превратишься в ледяную статую. Там солнце размером с ноготь на мизинце. Там все провоняло сырой нефтью и аммиаком.

— Да, не самое приветливое место в Солнечной системе, — не стал спорить я.

— Я не могу сказать, что не скучаю по маме, — сказала Алиса. — Наверное, мне ее не хватает даже больше, чем я позволяю себе показывать. Это ведь моя мама.

Я приобнял Алису за плечи.

— Только она же упрямая, как я, — сказала Алиса, глядя перед собой. — Она — борец и всегда добивается своего. Пап, я ведь не хочу, чтобы она тебя затаскала по судам.

— Ну что ты навыдумывала… Какие суды…

— И знаешь еще что? — на ее ресницах заблестели слезы, отражая закатный багрянец. — Космические пираты пугали меня меньше, чем то, что происходит сейчас. Этот вечерний воздух… — она глубоко вздохнула. — Этот привычный пейзаж… Как будто декорации, за которыми прячется что-то исключительно злое. Похоже, это мое самое страшное приключение. Я ощущаю, что выхода нет, и эта предопределенность меня выводит из себя!

«Интуиция… — подумал я. — Вклад Киры…»

Случилось так, как предчувствовал Зеленый.

Я не устаю удивляться прозорливости и житейской мудрости этого дубленного всеми солнечными ветрами механика.

У меня испортились отношения с коллегами на кафедре, студенты стали откровенно посмеиваться надо мной за рассеянность и вечно хмурый вид. У меня осталась одна отрада — «Космозоо». Мне казалось, что лишь многочисленные и порой страховидные животные, родившиеся за сотни и тысячи световых лет от Земли, понимают меня и даже сочувствуют. В тесном директорском кабинете я проводил свободное время, писал статьи и научные доклады, читал курсовые и контрольные работы. Домой возвращался обычно затемно. Принимал душ, пил чай и отправлялся на боковую, часто не расстилая кровать: засыпал под пледом в домашней одежде.

…В тот вечер сеял мелкий дождь, и я шел домой торопливым шагом, не глядя по сторонам. Возле подъезда я обернулся: неподалеку с громогласным ревом стартовал мотофлаер новой модели. Я успел заметить фиолетовую бескрылую стрекозу, подсвеченную габаритными огнями, прежде чем она растворилась в дождевой мгле.

В прихожей на коврике стояли туфли-лодочки на низком каблуке. Московский дождь не успел смыть с них серебристую лунную пыль. В тот миг я ощутил себя подопытным в Институте Времени. Меня словно вернули в прошлое. И в этом континууме квартира не встречала меня уже ставшими привычными темнотой и тишиной. В этом континууме продолжалась жизнь.

Алиса была на кухне: делала начинку для пиццы. Моя дочь очень вытянулась и повзрослела. Она отпустила волосы, в свете лампы их каре нежно золотилось.

— Вот так сюрприз! — улыбнулся я, раскрывая объятия.

Алиса на миг прижалась ко мне, и мы обменялись поцелуями.

— А ты потолстел, — заметила она.

— Как же я рад тебя видеть! Но каким образом… Как ты добралась?

— Пешком дошла, — рассмеялась Алиса, снова принимаясь за готовку. — Нет! — она подняла указательный палец. — Долетела автостопом на попутных кораблях! — и, видя, что я все еще в растерянности, снизошла до объяснения: — Пап, летние каникулы еще никто не отменял!

Григорий Панченко. Самый счастливый день

Ты тут же сядешь в машину времени и отправишься узнать, когда ты умрешь. И узнаешь, что ты умрешь, потому что упадешь с десятого этажа. Тогда ты на тот год уедешь в деревню, где нет десятого этажа, и получится, что ты вроде бы умрешь, а вовсе и не умрешь. А если ты не умрешь, то будешь жива.

Кир Булычев. Сто лет тому вперед

Сегодня самый счастливый день в моей жизни. И это таки очень странно. Потому что проклятущая майна Мускина…