Искушение

– Я все время об этом помню, Андрей, но ты что-то лишнего про меня придумал. Какой я учитель? – она раскрыла ладони и подняла плечи. – Я совсем не умею этого! Мне ужасно неудобно. Тебе, правда, это надо, или ты, чтобы меня занять? – Катя была очень смущена.

– Ты все время так занята, что у тебя просто нет времени на меня. А у меня, между прочим, по бизнесу проблем выше крыши, неужели ты этого не чувствуешь? – Андрей смотрел недовольно. – Ну зачем мне еще вот эта… твоя работа! Я уже месяц не могу от тебя добиться, чтобы ты перестала туда ходить!

Андрей перехватил ее расстроенный и растерянный взгляд:

– Ну что мы с тобой, ей-Богу? Что, независимости хочешь?

– Да нет, просто я привыкла работать, и мама интересуется, как на работе… – Катя доставала кофейные чашечки.

У Андрея зазвонил телефон. Друзья звали в баню:

– Андрюха, ты уже месяц грязный ходишь! Завтра пятница, поперли в Калиновку! Алка твоя будет! Ну?!

– Не знаю… – Андрей отвечал односложно, сам думал о чем-то, поднял глаза на Катю.

– Там Светка, что ли, рядом? Чего замер? – настаивал бодрый, разбитной голос.

– Нет, давайте без меня, парни, у меня завтра дел полно… – Он прекратил разговор.

– Кать, работа для мужчины – это очень важно. Проблем куча серьезных, Кать, я прихожу к тебе, а ты… Иногда злость берет, честно, не обижайся. Как будто ты тоже мне палки в колеса.

– Да, я помню, ты хотел, чтобы я была твоим утешением.

– И я не вижу в этом ничего плохого. Я сделаю для тебя все, что ты захочешь! Понимаешь?! Все! Сделай и ты для меня, что я прошу. Я немногого хочу!

Катя запустила кофеварку. Следила за темной струйкой, льющейся в чашечку. Кивнула головой, соглашаясь.

– Андрюш, я понимаю и не против, я вижу все… но я…

– Ну какие могут быть «но»?! – перебил Андрей. – Мы уже не ходим с тобой никуда… все некогда, ты или с репетитором, или на работе!

Ночью Катя проснулась от тревожного чувства. Андрей сидел на краю кровати в темноте и стонал.

– Что с тобой, Андрюша?

Он замолчал, замер, потом обернулся на Катю. Лег рядом, обнял. Заговорил глухо в подушку.

– Приснилось, что ты мне изменяешь, – он тяжело судорожно вздохнул, приходя в себя. – Вхожу в эту комнату, а тут ты с мужиком каким-то.

Катя окончательно проснулась и лежала, скосив на него глаза и боясь пошевельнуться. Гладила плечо. Андрей тоже молчал, переживая сон.

– Такого не может быть, Андрюша.

– Да… – буркнул Андрей, – почему? – спросил, как будто совсем не понимал.

– Не может быть и все, я не знаю почему. Странно, что ты меня ревнуешь, а не я!

– Да?! – удивился Андрей.

– Ну, конечно, ты же завтра домой пойдешь…

– Да. И что?

– Ты там один спишь?

Андрей молчал. Часы на стене сонно отсчитывали время.

– Это не измена? – спросила.

– Это?! Ты что, Кать? Мы практически не спим, а ты что, ревнуешь? И ты? – Андрей заглянул ей в лицо.

– Ты меня к своему сну ревнуешь, а я не могу к живой женщине? Твоя Светлана красивая. Даже очень.

– Ну и что?!

– У меня на тебя нет никаких прав, поэтому я не могу ревновать, да?

– А какие бы ты права хотела?

– Ну, например, чтобы ты… был только со мной. Это хорошо, когда люди принадлежат друг другу. Любят. Хранят верность.

– В смысле спал?

– И в этом смысле тоже.

Андрей молчал. Потом проговорил медленно, как будто продолжая размышлять:

– Это несущественно. Зачем ты вообще об этом думаешь?

Катя хмыкнула в темноте почти весело.

– Что ты?

– Ты только что стонал от того, что я изменяю тебе во сне…

– Я стонал? – недовольно спросил Андрей.

– Да, как маленький…

Оба замолчали. Тихо сделалось между ними. Только часы осторожно старались.

Рано утром зазвонил телефон, Андрей спал, даже бровью не повел. Катя схватила халат и быстро вышла из спальни.

– Привет, Москва! Как жисть? Не разбудила? – дурачилась Настя. Она была в хорошем настроении.

– Все нормально, как у вас?

– У нас-то?! – хмыкнула Настя. – У мамаши занавесок не осталось на окнах, была у нее вчера, оказывается, ее еще до Нового года выгнали с работы. Сидит, как побитая собака, денег у меня заняла. Что с ней делать – не знаю, если б на неделю позже приехала, она бы и бабы Дины дом прогуляла. Ко мне ее покупатели приходили, представляешь… О-хо-хо!

– А ты чего какая веселая? Ты трезвая? – шепотом спросила Катя.

– Трезвая? Я на работе уже!

– На работе?

– Ну, на рынок опять вышла. В платке пуховом и в валенках, как обычная баба райцентровская стою. А чего теперь, с голоду подыхать? У меня живот уже видно. – Она помолчала. – Бабу Дину жалко, этот дом престарелых – сарай деревянный и старики там друг на друге – ужас! Я в шоке была! Вонь, мат, я ее за взятку забрала оттуда, у них же там инструкции – не положено просто так отдавать! Ты ее не узнаешь, такая угрюмая стала, совсем другая. Молчит и по матери все плачет, представляешь?

– Ты как себя чувствуешь?

– Да как… тут уж не до себя. Что с матерью делать, непонятно. Куда вот ее?

– Не хочешь к себе взять?

– Я ей предложила вчера… да она гордая, молчит, лежит целый день телевизор смотрит. Даже печку не истопит!