Искушение

– Их не должно быть, но они существуют. Недолго: иначе нельзя. По крайней мере, так говорят, – пробормотала Мерль. Стакан в ее руке задрожал. – Раньше их было больше. Сотни, если не тысячи. А теперь? Осталась лишь горстка. Может, и полдюжины не наберется. Потому что они опасны. Они – угроза всему, – с горечью проговорила она.

Рен рванулся к ней, но поздно: Мерль раздавила стакан, чай пролился, осколки осыпались на землю, перемешанные с кровью. Я вскочила со стула, распахнув глаза.

– Мама! – Брайтон побледнела и схватила Мерль за руку. – Что ты натворила? Ты же порезалась!

Нахмурившись, Мерль смотрела на свою окровавленную ладонь. Впившиеся в кожу осколки блестели на солнце.

– Не знаю, доченька, но мне что-то не по себе.

– Извините, вам двоим лучше уйти, – Брайтон обняла маму за плечи. – Хватит на сегодня.

Я не стала ее останавливать. Слишком встревоженная поступком Мерль, я проводила взглядом Брайтон, которая увела маму в дом.

– Мы можем вам чем-то помочь?! – крикнул им вслед Рен.

Брайтон не остановилась.

– Просто уходите. Пожалуйста, уходите.

Я на мгновение зажмурилась, едва удержавшись, чтобы не выругаться, и услышала, как захлопнулась дверь.

– Да уж, ничем хорошим это не кончилось.

Когда я повернулась к Рену, он молча таращился на разбитый стакан, пролитый чай… и кровь. На меня он не смотрел. Я шагнула к нему и спросила негромко:

– Мне хочется верить, что то, что Мерль сказала в конце, полная чепуха, но, насколько я понимаю, это не так?

Рен покосился на меня и резко кивнул. Меня охватила тревога.

– Ты не все мне рассказал.

– Не все.

Меня обуревали противоречивые чувства. Сильнее всего были досада и злость. Я доверяла Рену, но ведь и я о многом умолчала, так что тут мы были квиты. Я отчаянно пыталась себя в этом убедить, но до чего же это было сложно! Больше всего мне хотелось хорошенько ему врезать. Я далеко не пай-девочка, но все-таки мне удалось сдержаться. Я могла собой гордиться.

– Значит, полукровки действительно существуют? И зачем ты здесь на самом деле, Рен?

Он запрокинул голову, устало вздохнул и кивнул самому себе.

– Нам лучше уйти.

– Никуда я не пойду, пока ты мне не объяснишь, что происходит.

Рен повернулся ко мне.

– Я тебе все объясню, даже если меня за это убьют.

– Как убьют?

– Вот так. Это тебе не шуточки, Айви: дело очень серьезное. И я не собираюсь говорить о нем здесь. Нужно найти место, где мы сможем поговорить. Ты тут рядом живешь.

Меня так и подмывало упереться и настоять на своем, но нам действительно лучше было уйти, чтобы Брайтон не беспокоилась, что мы еще больше расстроим Мерль. Однако привести Рена к себе домой, не предупредив Диня, я не могла.

Надо купить стационарный телефон с автоответчиком и оставлять Диню сообщения. Непременно этим займусь, как будет время.

– Ко мне мы пойти не можем, – отрезала я, не обращая внимания на подозрительный взгляд Рена.

– Тогда можем поехать ко мне, – помолчав, предложил он.

Меня охватило волнение. К нему?

– Ну, я не знаю…

– Я думал, ты мне доверяешь. – Он криво улыбнулся.

Я вздернула подбородок.

– Это было до того, как выяснилось, что ты не до конца честен со мною.

– Пойми, между нами ничего не изменилось, Айви. Но есть вещи, о которых я не могу… точнее, не мог тебе рассказать. Ты бы просто мне не поверила. – Рен со вздохом запустил руку в волосы. – Я не хочу говорить об этом на улице. К тебе или ко мне.

О том, чтобы поехать ко мне, и речи быть не могло: я понятия не имела, чем сейчас занят Динь.

– Как скажешь, Ренальд. – Я энергично прошагала мимо него к крыльцу, чтобы забрать наши шлемы. – Поехали к тебе.

Рен с обидой посмотрел на меня.

– Не зови меня так.

Я фыркнула.

– Просил грешник в аду холодной водички.

– Грешник в аду всего лишь мертв. Жажда – последняя из его проблем.

Я поднялась на веранду, покачала головой и взглянула на закрытую дверь. На душе было паршиво: меня грызла совесть. Не приди мы сегодня сюда, Мерль не поранилась бы. Но что уж теперь: сделанного не воротишь.

А после разговора с Реном во мне поселилось ощущение, что жизнь никогда не станет прежней.

* * *

Рен жил в одном из тех старых складов, помещения в которых переделали под студии и двухкомнатные квартиры. В доме был гараж на несколько этажей, просторный строительный лифт, в коридорах на потолке виднелись несущие стальные балки, а стены были кирпичные. В общем, местечко модное, пижонское и явно дорогое. Если бы в Ордене не платили такие деньги, едва ли Рен смог бы себе позволить здесь поселиться.

Студия Рена располагалась на шестом этаже у самого лифта, и когда он открыл дверь, передо мной предстало довольно-таки просторное жилище с открытой планировкой. В квартире пахло свежестью, и я сразу вспомнила запах порошка, которым Холли обычно стирала одежду.

В гостиной стоял широченный раздвижной диван и черный журнальный столик со стеклянной столешницей. На серо-белой кирпичной стене висел большой плазменный телевизор. Если бы не фотография на столике, интерьер казался бы совершенно безликим.